class="p1">Кстати, задачи по разгрому советских армий на московском направлении были обозначены в директиве №35 от 6 сентября 1941 года Верховного командования вермахта, торопливо подписанной Адольфом Гитлером.

24 сентября состоялось последнее оперативное совещание всех командующих пехотных армий и танковых групп, после которого был издан приказ о наступлении. Фюрер и его генералы планировали обойти столицу Советского Союза с севера и юга.

Северный клин состоял из сил: 4‐й и 9‐й полевых, а также из 3‐й и 4‐й танковых групп, а южный – из 2‐й полевой армии и 2‐й танковой группы.

План у немцев был грандиозен – на одном операционном направлении сосредотачивались 3 танковые группы, 3 полевые армии группы армий «Центр» численностью почти 2 миллиона человек. В ней было 78 дивизий. Поддержку с воздуха осуществлял 2‐й воздушный флот генерал‐фельдмаршала Альберта Кессельринга со 1320 самолетами. Бронекулак состоял почти из 2000 танков и 14 тысяч орудий.

Московское направление защищали Западный, Брянский и Резервные фронты. Силы Брянского фронта возглавлял генерал Андрей Еременко. Фронт закрывал 330 километров на брянско‐калужском и орловско‐тульском направлениях. Общая численность всех трех фронтов составляла чуть боле 1 миллиона человек. Как видит читатель, противник войска РККА превосходил в личном составе почти вдвое.

Продолжение дневника

8 октября 1941 г.

Деревня Огорь. Я не спал целую ночь. В 5.00 часов утра я отослал второй эшелон. В деревне осталось 8 человек оперативных работников и две автомашины. В 10 часов утра мы выпили вчетвером литр водки, хорошо позавтракали. Я лег в машине и спал хорошо. Едуков разбудил меня. Я выехал на грузовике, чтобы установить связь с командным пунктом, который переехал в другое место, неизвестно куда.

Все жители остались здесь, они убирают картофель. Не слышно ни одного выстрела. Как быстро забываются ужасы войны!

В 6 часов вечера слышен большой шум моторов, слышна стрельба артиллерии и пулеметов. В 9 часов вечера приехал И. с группой людей с командного пункта. Прибыло 150 раненых, школу оборудовали под лазарет. Я ночевал в автомашине.

9 октября 1941 г.

Встал в 8 часов, спал плохо. В 9 часов выехал на командный пункт, видел Петрова и Шляпина. Узнал, что второй эшелон за ненадобностью уехал, так как иначе он мог попасть в плен. Весь день кругом стреляли, непрерывно летали над нами самолеты. Ночью выпал небольшой снег. В 8 часов вечера был зажжен артиллерийский склад. Была ужасная канонада. Было видно гигантское пламя. Я вышел из леса в поле, чтобы посмотреть этот фейерверк. Это красиво. Ночь темна, идет маленький дождик.

10 октября 1941 г.

Мы спали вчетвером в одной автомашине. Очень холодно. В 7 часов встали. Идет снег, он падает большими хлопьями. Мы позавтракали из старых запасов, случайно достали кипятку и хорошо согрелись. В 11 часов мы выехали в район Хвастовичи.

По дороге двигается масса автомашин и людей. Грязь непролазная – вся дорога превратилась в тягучее тесто. В деревне Слобода мы остановились. Я встретил Никонова из 217‐й стрелковой дивизии. Он мне сказал, что их потери составляют 75%, потеряна также часть вооружения.

11 октября 1941 г.

Мы переночевали в деревне Березовка. В 10 часов утра пришел товарищ И. и сообщил, что в деревне Огорь 9.10.41 г. был убит товарищ Миша Чернецов, при взрыве бомбы. Мне очень жаль этого симпатичного человека. Его похоронили около школы у липовой аллеи.

В час 30 мин. немцы начали обстреливать поле вблизи штаба из минометов. Штаб армии уехал в беспорядке в Авдеевку. На дорого уже господствовало беспорядочное нагромождение автомашин. Над нами кружили 4 немецких самолета. Дважды мы останавливали нашу автомашину. Самолеты летали очень низко, кругом стреляли зенитки, но напрасно. Самолеты не сбросили бомб, это было странно, но, вероятно, они не имели их с собой.

Положение для армии печально: где тыл, где фронт, – трудно сказать. Кольцо, в котором находится армия, суживается. Обоз армии – это груз, все колонны тянутся туда. Армия терпит значительные потери в людях и материалах.

12 октября 1941 г.

В 5 часов утра мы прибыли в деревню Буяновичи.

Немедленно позавтракали. Я выпил стакан водки и лег спать в машину. В 10 часов утра меня разбудили. Оказалось, что в то время, когда я спал, немецкие самолеты сбросили 4 бомбы и обстреляли деревню из пулеметов. Одна хижина горит. Два человека из санитарного батальона убиты. Я брился во время стрельбы из пушек и пил чай.

Население в этих деревнях принимает нас не очень дружелюбно. Это нужно отметить. Минометы противника ведут огонь. Я послал в штаб, чтобы узнать, как обстоят дела. В час 30 минут противник начал вести сильный минометный огонь. Штаб быстро отправился в направлении на Фроловку.

Прибыв на кладбище, я остановил машину, затем стал у края кладбища, наблюдал огонь вражеских минометов и беспорядочное бегство штаба армии.

Двигалось приблизительно 1000 машин в 3 ряда. Командующий армией проехал мимо и показал рукой на лес. Мы сели в автомашины и уехали в лес, находящийся в одном километре от деревни Б. Мы собирались ехать в направлении деревни Ф.

В лесу я остановил машину и приказал ехать к переправе через Москву. Я сам шел пешком через лес.

Когда я прибыл к переправе, то встретил товарищей Едукова, Зайцев и Шляпина. Мы остановились у переправы и наблюдали восстановление дороги. Наши машины были уже на той стороне. Внезапно прибыли 3 кавалериста и сообщили, что там немцы. Одновременно нас начали обстреливать из легких пулеметов. Возник беспорядок. Наши солдаты начали стрельбу. Я и С. медленно отошли в глубь леса. Вокруг нас свистели пули и осколки гранат. Я потерял весь оперативный состав, блуждал до вечера. Стрельба прекратилась. Командующий, член Военного совета и начальник штаба выехали, их не было больше в лесу. Вечером я получил приказ: ночью отойти в деревню Нехочи.

Настроение мрачное. Мы были близки к тому, чтобы прорваться. Немцы были изгнаны из деревни Ф. И теперь мы должны снова идти во внутрь кольца, которое, конечно, станет еще уже.

13 октября 1941 г.

Всю ночь я не сомкнул глаз. Я потерял 2 автомашины. Вчера вечером я встретил товарища И., сегодня утром я встретил шофера Ф., который мне сказал, что весь оперативный состав в порядке. Сильный холод. Нет ни перчаток, ни теплого белья. Я хожу в гимнастерке. Мы двигаемся очень медленно, застряли в