Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта история дает пример социальной мобильности, когда представитель «среднего слоя» – свободный общинник, ремесленник-кожемяка, был за воинскую удаль возвышен князем до уровня «великого мужа».
Важно, впрочем, понимать, что социальный статус в Древней Руси не был формализован. Он манифестировался комплексом трудноуловимых признаков. Это типичная ситуация для обществ, находящихся в острой фазе переходного состояния.
Подобным образом структурировалось новое российское общество в «лихие девяностые». Возникла, например, характерная для той эпохи группа «новых русских». По каким критериям общество определяло, относится ли человек к этой категории? Прежде всего, конечно, «новые русские» – это были «новые богатые», нувориши. Но не всякого богатого человека можно было назвать «новым русским». Например, всемирно известный виолончелист и дирижер Мстислав Леопольдович Ростропович, дирижер и художественный руководитель Национального симфонического оркестра в Вашингтоне – человек небедный. Его благотворительный фонд оказывал помощь детским больницам и пр. Но никто не назвал бы его «новым русским».
Другой возможный критерий – это занятие бизнесом. Но и этот критерий не является определяющим. «Челнока», возившего в больших сумках товары из Турции на российские рынки, «новым русским» тоже никто бы не назвал.
Как же определяли «нового русского»? Как было сказано, актуализировался комплекс критериев. Это и видимое богатство, и вовлеченность в новую для той эпохи сферу бизнеса, и специфическая манера одеваться (пресловутые малиновые пиджаки, шокировавшие бывших советских граждан, привыкших к серо-черной гамме одежды). Важной была даже манера поведения, сочетавшая в себе купеческий размах и «блатную распальцовку» (т. е. набор поведенческих паттернов, связанных с уголовно-тюремной культурой). Всё это в комплексе сигнализировало со всей очевидностью: перед нами «новый русский». Ошибиться было невозможно, хотя статус этот не был никак зафиксирован. Очевидно, подобным образом человек Древней Руси отличал в людской толпе «нарочитого мужа».
Выше «нарочитых» общинников стояла дружинная верхушка: князья и бояре.
В изначальные времена в славянских языках слово «князь» обозначало старейшин-родовладык. Такое значение сохранило это слово и в современном болгарском языке. О древнем употреблении этого термина напоминает и обычай, сохранявшийся в русских деревнях XIX в., – именовать жениха князем, а невесту княгиней: они готовились стать основателями нового родового отростка – семьи. Как главный человек в роду князь брал на себя и функции жреца, священного защитника своих родичей. В чешском и словацком языках слово «князь» до сих пор означает «священник».
Однако со временем основное значение существенно изменилось – князем стали называть боевого вождя, главу дружины, вокруг которого была организована вся военная сфера славянского племени. Пока восточнославянские племена были разобщены, княжеских родов было очень много. А вот сведений о них почти не сохранилось. Да и те, что сохранились, часто носят легендарный характер. Иногда известны только имена: Мезамир, Бравлин, Буривой, Гостомысл, Вадим Храбрый…
В IX в. монопольное право на княжеский титул утвердили за собой потомки варяжского князя Рюрика, севшего в Новгороде в 862 г. После этой даты на несколько столетий стать князем можно было только одним способом – родиться в роду Рюриковичей. Остальные княжеские роды постепенно были сведены на нет: наиболее сильные и крупные (древлянский князь Мал, полоцкий князь Рогволд) были уничтожены. Княжеские роды помельче отступились от своих прав и постепенно затерялись среди бояр, дружинников, а то и простых родовичей. Не исключено, что сейчас по улицам российских городов ходят сотни и тысячи людей, чьи корни восходят к тем племенным князьям, но родословия их давно забыты, следы утеряны. Так в истории случается, увы, нередко.
Генеалогии дорюриковых династий безвозвратно канули в Лету. Что, впрочем, справедливо: ведь князь должен прежде всего быть воином. Лучшим стал тот, кто победил остальных. Среди наших современников принято считать, что успех приходит к человеку в первую очередь благодаря личным качествам: труду, смелости, упорству. Наши средневековые предки прибавили бы к этому списку еще один пункт – магическую силу удачи, которая дается судьбой не столько даже конкретному человеку, сколько целому роду. Если князь принадлежит к удачливому роду, то можно рассчитывать, что часть его магической силы перейдет и на идущих за ним людей.
Князь в Древней Руси должен был исполнять три главные функции.
Во-первых, князь это военный вождь и защитник города от врагов. Если князь не справлялся с этой главной для него обязанностью, горожане могли собрать вече – собрание свободных мужей, и изгнать недостаточно смелого потомка Рюрика. Именно так произошло в 1068 г., когда Русь впервые подверглась массированному нашествию половцев. Русское войско потерпело поражение, кочевники принялись разорять земли, и тогда киевляне, растерявшие в первом сражении оружие и коней, обратились к своему князю Изяславу Ярославичу с предложением вооружить их из княжеских запасов и сразиться с врагом еще раз. Однако князь проявил малодушие и непонятную скупость – не дал. После чего едва не потерял всё свое княжение – раздраженные поражением люди киевские пришли на княжеский двор, и пришлось Изяславу бежать под крылышко тестя, польского короля Болеслава II.