Извлечение усилия

Открытие закона сохранения энергии в 1840-х годах, который оказал большое влияние на психологов и философов, таких как Фехнер, послужило источником вдохновения для промышленников и изобретателей. Если количество энергии не меняется после работы, то тогда математический анализ может дать гораздо более производительные технологии. Поиск вечного двигателя стал воплощением этого оптимистического взгляда.

Однако подобный энтузиазм вскоре был сдержан другим открытием, сделанным физиком Рудольфом Клаузиусом в 1865 году. Оно говорило о том, что энергия не остается в том же самом объеме, поскольку она переходит из одного состояния в другое. Фактически энергия постепенно уменьшается. Таким образом, появился закон энтропии, увеличивший тревогу и пессимизм по поводу ближайшего будущего индустриального капитализма. В течение 1870-х годов, когда Джевонс преобразовывал экономику в математическую психологию, физиологи и промышленники стали больше уделять внимания проблеме физической усталости человека, особенно на фабриках. Викторианцы начали рассматривать бездеятельность и безработицу как моральные недостатки наряду с пьянством и плохим характером. А в 1880-х годах появилось мнение, что работа в области индустрии выжимает из людей все соки. Человеческий труд стал уступать место пару.

В то время развивался невроз fin de siècle [134]. Капиталистические трудовые ресурсы уменьшались, энергичность, от которой зависела западная цивилизация, уменьшалась. Неврастеническим синдромом, формой нервного истощения, предположительно возникшим вследствие напряженной городской жизни, страдали тысячи представителей европейской и американской буржуазии. Прогресс требовал слишком больших усилий.

В конце XIX века знания в области рабочего процесса не слишком сильно отличались от современных. Усталость вызывала озабоченность, так же как и бездействие (для бедных) или выгорание (для богатых) сегодня. Она рассматривалась как причина преимущества национальной экономики: различия в продуктивности национальных экономик связывали с различием в психологии и питании трудовых ресурсов разных стран [135]. Согласно одному исследованию преимущество экономики Великобритании над экономикой Германии заключалось в том, что английские работники ели больше мяса, тогда как как немецкие – больше картофеля. Эргономика развивала изучение и фотографирование человеческого тела в движении, в попытке яснее понять, куда расходуется его энергия. Были изучены мышцы и даже кровь, чтобы узнать, как энтропия влияет на человеческое тело во время работы.

В это самое время инженер Фредерик Уинслоу Тейлор начал свою карьеру в качестве первого в мире консультанта по вопросам управления. Он родился в Филадельфии, в известной и богатой семье, чьи корни уходят к Эдварду Уинслоу, одному из переселенцев, приплывших на корабле «Мейфлауэр». Наследственность сыграла огромную роль. Эта знаменитая фамилия, которая давала ему привилегированный доступ к индустриальным компаниям города, оказалась решающей в его карьере. В течение 1870–1880 годов Фредерик Уинслоу Тейлор работал на нескольких преуспевающих производственных и металлургических заводах Филадельфии, где сразу, благодаря связям своей семьи, получал руководящую должность.

По своей сути Тейлор никогда не был промышленником, изначально он вообще планировал стать адвокатом. Как и все консультанты, появившиеся в дальнейшем, он оказался в амбивалентном положении, находясь одновременно и внутри компании, и снаружи. Таким образом, у Тейлора была необычная позиция: он мог объективно смотреть на работу «белых воротничков». Этот человек имел вес в бизнесе, однако его интересовала и наука. И многое из того, что он наблюдал, казалось ему пустой тратой времени. В то время не существовало никакого методического, научного анализа, связанного с построением рабочих процессов. Менеджеры располагали определенным количеством ресурсов и часов, однако, казалось, в их действиях совершенно нет никакой математической логики, которая позволила бы им использовать свои ресурсы и время для получения максимального результата.

Фредерик Тейлор никогда не задерживался в какой-либо компании надолго: он уходил, а его место занимал другой консультант. Тейлор передвигался по Филадельфии от одного производителя к другому, собирая информацию, которая объясняла, что мешает компаниям работать более эффективно. В 1893 году он официально заявил о себе как о независимом консультанте и начал предлагать свои услуги. На его визитке было написано: «Консультирующий инженер. Специализация: систематизация управления и оптимизация издержек».

В конце 1890-х годов Тейлора наняла компания Bethlehem Steel, чтобы он изучил процесс производства чушкового чугуна. Так он произвел свой первый количественный научный анализ «времени и действий» на рабочем месте. Одной из целей данного анализа было увеличить объем чугуна, который рабочие могли погрузить в автомобиль за день [136]. Тейлор не только смотрел на сам по себе трудовой процесс, но и на условия работы, и на физическое состояние рабочих. Он разбил производство на отдельные задачи, которые требовалось выполнять. Даже если экономика и превратилась не так давно в утилитаристское изучение потребления, проблемы промышленного менеджмента остались те же самые: каким образом произвести как можно больше, используя как можно меньше машин и людей? Тейлор заявил, что увеличил производительность завода с 12,5 до 47,5 тонны чушкового чугуна в день, всего лишь рационализировав время, действия и денежные стимулы.

Результаты его анализа сделали Тейлора знаменитым в кругах бизнеса и науки. В 1908 году в Гарвардской школе бизнеса была открыта специальность «магистр делового администрирования» (MBA), хотя никто особо не понимал, что такой специалист должен собой представлять. Вскоре Тейлора, как звезду менеджмента мирового масштаба, пригласили туда читать лекции. В 1911 году он опубликовал труд, представлявший собой некий синтез различных теорий под названием «Принципы научного менеджмента». Среди бизнесменов работы по изучению оптимизации времени и труда стали крайне популярны, и уже до Первой мировой войны их начали использовать в качестве инструкций на европейских фабриках.

В то время как непосредственные клиенты Тейлора интересовались максимизацией своей выручки, политические цели научного менеджмента были намного шире. Прогрессивные американцы считали, что, вооружившись наукой, корпорации смогут сделать больше на благо всего общества. Социалисты, в том числе и Ленин, видели в тейлоризме модель эффективной работы общества, не зависящей от рынков.

Тейлор также видел социальную пользу своей новой науки, считая, что научный менеджмент положит конец промышленному конфликту, гарантировав «сердечные братские решения в спорах и разногласиях». Одним из преимуществ Тейлора, как человека в компании постороннего, было то, что он избегал столкновений между ее руководством и подчиненными, занимая политически нейтральную позицию. В тех местах, где царил конфликт, консультант смягчал обстановку, хотя понятно, на чьей стороне он был: нанимали его все-таки не рабочие.