Эх, как же хорошо, что герой наш пока был не в сознании. Крупное, сильное, загорелое и очень соблазнительное тело богатыря лежало на розовых простынях, отороченных белыми и лиловыми кружевами. А вокруг целый огород восхищенных и умиленных баб. И только Олеговна была занята делом – героя надо же было кому-то и на ноги поставить.

Деды же, покамест, были отправлены сторожить границы села.

– Ах, какой красавец! – вздыхала Настенька.

– Прямо дед Никофор в молодости, – поддакивала умиленная и слегка влюбленная баба Люба.

– Ох, – подтвердила баба Наташа и тут же стыдливо прикрыла ладонями покрасневшие от стыда щеки.

Автор, автор. Что же ты наделала? За что же такой любовный переполох нашим бабам? Они еще от Сэма с Усладой не успокоились, а ты им тут же следующую провокацию! Настоящего героя, красавца, нашего, русского, прямо натурального богатыря подсунула. Это же серьезный шок, не читать, а увидеть и даже слегка пощупать…

– Эх, где мои восемнадцать? – восхищенно обронила баба Люба, поправляя край пухового одеяла, накрывавшего и скрывавшего прекрасный женский сон.

– А, может, не будем его в чувство приводить? – глупо и задумчиво предложила баба Ира. – Пусть побудет с нами, чай и Анфиска-то подождет.

– А ну ка, перестали приставать к Добрыне! – шикнула на баб Настенька. – Раскудахтались! Вам дай только волю. А ну, все за дело! Помогайте Олеговне, нам еще девочку надо отбить!

Да, Волохуевка – скромное село, где женщины весьма впечатлительны и романтичны. Предположим, что это так природа, свежий воздух и натуральные продукты влияют на них. Так оставим же чаровниц в розовых одеяниях выхаживать героя и вернемся ненадолго к соблазнителю Алешке и заключенной в праведном гневе Анфисочке.

***

Уже начинало вечереть, а я по-прежнему в бездействии. Остается только молиться, чтобы не случилось ничего плохого с моими дорогими. И этот, молодец, сидит напротив и глаз с меня не спускает. Телефон отобрал, одеялом обмотал, угощеньями обложил. Ой, девочки! Почему только в романах, в любовных, все всегда очень правильно, любовь, признания. У меня же все наоборот – любовь появляется тогда, когда нужна совсем не она.

– Новостей нет, – только и слышала я от Алексея, когда ему в очередной раз звонил Муравьев. Мне эта фамилия теперь всю жизнь сниться будет. В кошмарах. – Не хмурься, Анфиса, – добавил он в этот раз. – Нет смысла нам там присутствовать. Это глупо – мешаться под ногами у профессиональных бойцов.

– Угу.

– И спорить, тоже не стоит.

– Как скажешь.

– Ты обиделась?

– Нет, что ты.

– Считаешь, что я не прав?

– Да, боже упаси!

– Ты взрослая девочка.

– Безусловно.

– Должна понять.

– Сто процентов.

– Анфиса! Прекрати!

– Как прикажете, ваше величество. У заключенных же нет права спорить с надзирателем.

Этот нездоровый тип, решил, видимо, что если будет ближе ко мне, то я быстрее успокоюсь. И поэтому, я так оправдываю его поступок, сел рядом со мной на свой же суперпрероскошный диван. Меня обдало сладким мужским парфюмом. Что скрывать, конечно, его близость никогда не оставляла меня равнодушной. Разве можно не реагировать на красивого представителя противоположного пола, который может стать настоящей мечтой в роли мужа? Этот бесчестный человек взял мою руку и заставил посмотреть себе в глаза. Такие небесно-голубые, яркие глаза. Когда плаваешь в их бездне, кажется, что в жизни никогда не приключиться с тобой беда. Настолько они прекрасны, и заставляют верить в отсутствие черных полос на твоем пути.

– Дорогая моя, ты должна доверять мне. Нельзя пытаться спасти утопающего, если сам не умеешь плавать. Ты погубишь и их, и себя.

– Пусть! Дай мне уйти, – в который раз взмолилась я.

И все мое существо в тот момент запротестовало. Куда ты бежишь, дура? Тебя буквально на руках, прекрасных, мускулистых руках, выносят из горящей избы, а ты рвешься обратно! Многим ли дано такое счастье?! Что за солома в твоей дурной голове?!

– Анфиса, когда-нибудь ты простишь меня. Время лечит и не такое. Если ты жив.

– Дай мне уйти… – охрипшим голосом от горя и одновременного возбуждения заклинала я.

– Нет, – он каким-то непостижимым образом все больше и больше приближался ко мне, или это уже в моих глазах помутнело?

– Пожалуйста…

– Нет… – прошептал он, потому, что его губы произнесли это, уже касаясь моих губ.

Но, не поцеловал. Нет. А просто прислонился своим лбом к моему, и обнял при этом меня за плечи.

– Нет, моя королева, не сейчас. Так ты меня точно возненавидишь. Отныне я буду всегда рядом. Никто, слышишь, никто больше не причинит тебе вреда. Ты – моя. Запомни это. И не жди его. Мы сделаем все, чтобы найти их, но это уже не твоя история.

По моим щекам потекли слезы. Отчаяние захлестнуло мою непокорную голову. Не моя история… Что за ерунда? Это только МОЯ история. Я люблю. Люблю Добрыню. А Олечка мне как дочь. Как? Как это возможно забыть их?!

А Алешу уже понесло. Не сдержал он своих обещаний. Его губы горячо дотронулись до моего уха. А потом опустились на шею, осыпая ее нежными прикосновениями. А руки прижали мое тело так, что у меня уже не осталось никаких сомнений в его намерениях.

Простите меня все. Боги, распределитель кармы, одинокие женщины всего мира! Собрав все силы в колене, я нанесла своему похитителю сокрушающий удар по его романтическим планам. Березкин взвыл. А что делать? Конечно, мне было жаль его. Но он просто не оставил мне выбора. Пока он, зажмурившись, пытался справиться с болевыми ощущениями, я, немедля, схватив его обеими руками за затылок, заставила его голову точно так же, как и пах, встретиться с моим коленом мести. Я хладнокровно вырубила его. И откуда только силы?

– Прости, Алексей, – произнесла над бездыханным телом поклонника, вставая и отряхиваясь. Зря он это. Разбудил во мне зверя. Какая, к чертовой бабушке, любовь?! – Мне пора.

Словно заколдовали меня. На автопилоте, как будто наблюдая за собой со стороны, совершила все следующие действия. Обыскала Алексея и выудила у него телефон вместе с ключами от его шикарных апартаментов. Быстро набрала Муравьева, благо это был последний набранный номер и выпытала у него, где конкретно на данный момент проводятся поиски. Поскольку, звонила с телефона Алексея, не составило особого труда обмануть его, что Алеша за рулем и не может сам говорить. Илья поверил. Господи, как же ты такой наивный занимаешь настолько ответственный пост в органах?

Выскочив на улицу, поймала попутку и совсем не помню, как преодолела путь. Что-то мелькало за окном. А в голове била фраза Муравьева:

– Я рад, что вы все-таки решили помочь.