И мерзко.

Потому что она поняла, к чему клонит любовник.

– А потом станешь королевой.

– Выборы будут тяжелыми, – протянула жрица. – Ружена станет сражаться до конца, но, скорее всего, мне удастся оказаться на троне.

– Честно говоря, я восхищен.

– Тебя смущает моя карьера, – вздохнула Всеведа. – Я знаю.

– Когда мы познакомились и… – Он сбился, но поскольку женщина ждала продолжения, Федра не мог не закончить: – и полюбили друг друга.

Заметил тень улыбки на губах любимой и приободрился.

– Когда мы познакомились, я увидел прекрасную женщину, немного расстроенную тем, что ее карьера не особенно удалась, но давно переставшую тяготиться этим. А когда мы полюбили друг друга, то и вовсе позабыли обо всем… Как мне кажется.

– Так и есть, любимый, так и есть.

Она была готова разрыдаться, но железа в жрице было больше, чем в Терминаторе, и она уверенно держала себя в руках.

– А потом… – Юрий грустно улыбнулся. – Потом все завертелось и все изменилось.

– Прости за то, что не удержалась и воспользовалась обстоятельствами, – прошептала Всеведа. – Такой шанс выпадает раз в столетие.

– Ты правильно сделала, что не упустила его, потому что иначе сгорела бы изнутри. Ты – молодчина.

– Мой ласковый, все понимающий Юра.

– Я горжусь тобой, восхищаюсь тобой, и мне жаль, что я никак не смог помочь тебе. – Федра провел ладонью по волосам любимой. – В этой драке ты была одна.

– Мы всегда шли вместе. С того момента, как полюбили друг друга.

– Я всего лишь путался под ногами.

– Мы всегда шли вместе, Юра, – твердо повторила жрица. – А теперь…

– Ты станешь королевой.

Всеведа поняла, что слышит эту фразу во второй раз, и в ее глазах появилась тревога:

– Что тебя смущает?

– Королева не имеет права на мезальянс.

А между ними случился именно он – мезальянс.

Чистый, как спирт, без всяких примесей.

Их связь была мезальянсом даже в ту пору, когда частный детектив Юрий Федра только начал встречаться с пожилой, по меркам людов, но блестяще выглядящей, по меркам челов, ведьмой из «секретного» полка. Тогда зеленые решили, что наблюдают лебединую песню угасающей фаты, и, собственно, так оно и было. Всеведа и Федра ненадолго стали героями анекдотов, над ними потешались в салонах, но через неделю или две дурацкую историю дурацкой любви вытеснили другие новости, и о нелепых любовниках позабыли. Потом Всеведа совершила подвиг во время злополучной свадьбы королевы Всеславы, приняла из ее рук титул жрицы, и все ждали, что чел уйдет в прошлое. Но Юрий оставался. Они проводили вместе многие вечера, почти все ночи, и по Зеленому Дому поползло нехорошее ворчание – жрице было позволено гораздо меньше, чем пожилой фате из «секретного» полка. А теперь все окончательно усложнилось: Всеведа готовилась принять титул Берегини, стать, пусть и временно, главой Великого Дома, а там, глядишь, могла сесть на трон, и Юрий оказывался совсем не к месту.

– Ты боишься, что мы расстанемся?

– Я думаю, что мы расстанемся, – поправил ее Федра.

– Мне уже намекали, что твое присутствие во дворце неуместно, – подтвердила женщина. Она так и не избавилась от мерзкого холода внутри. Наоборот: он становился все сильнее, он начал ее пожирать. – Но я ответила, что это не их дело.

– Рано или поздно намекнут те, кого ты не сможешь заткнуть: бароны или жрицы, – спокойно ответил Федра. – Люды не потерпят чела рядом со своей королевой.

– Ты ошибаешься.

Она знала, что лжет… Себе, ему, себе… Она знала, что лжет, что он прав, во всем прав, и потому хотела кого-нибудь убить.

Себя.

– Мы оба знаем, что я прав. – У Юрия чуть дрожали губы. – Увы.

– Я сломаю традицию, – пообещала Всеведа. – Я на многое пошла, чтобы заполучить корону, и заставлю Дом принять тебя.

– Ты не изменишь людов.

– Просто верь мне. – Жрица приподнялась, повернулась и внимательно посмотрела на любовника. – Ради тебя я сделаю все что угодно. Просто верь.

– Я верю. – Он погладил женщину по щеке. – Я верю и люблю.

– Вот и хорошо.

Всеведа поцеловала Федру в губы, выскользнула из его объятий, встала с кровати, подошла, наконец, к столу, на котором лежала провинившаяся трубка, посмотрела на сообщение о пропущенном звонке, удивленно подняла брови, но только хотела разблокировать телефон, как тот вновь зазвонил.

– Ожега?

– Всеведа! – чересчур энергично вскричала «секретная». – Всеведа, я…

– Доброй ночи, – перебила пылкую девушку жрица, поднимая с пола шелковый халатик.

– Доброй…

– Мы ждали тебя во дворце.

– Правда?

– Конечно, – подтвердила Всеведа, знаками показывая Федре, что разговор важный, но надолго не затянется. – В Доме разразился кризис, и мы на тебя рассчитывали.

– Я чуточку растерялась, – призналась Ожега.

– Понимаю.

– Правда?

В свое время Всеведа расценила высокое назначение молоденькой дуры как личное оскорбление. Все знали, что именно Всеведа должна была стать воеводой «секретного» полка, но Всеслава решила иначе и нажила себе страшного врага. Все, что произошло потом, стало следствием той лютой обиды.

Но сейчас жрица подумала, что, не случись того назначения, она так и осталась бы «секретной» фатой, ненадолго ставшей воеводой, и в ее голосе вдруг зазвучали теплые нотки – искренне теплые.

– Безусловно, мы на тебя рассчитывали, Ожега, – убедительно произнесла Всеведа и едва не рассмеялась, увидев выражение, которое скроил Федра. – Ты – хорошая, сильная фата, но тебе немного не хватает опыта оперативной работы и понимания ситуации. Сегодня произошло много странных событий, и нет ничего удивительного в том, что ты растерялась. Мы все сегодня не в своей тарелке.

– Спасибо за твои слова.

– Ну, что ты. Все хорошо.

– Спасибо…

– Где ты?

Ожега всхлипнула. Всеведа решила стать еще добрее.

– Дорогая, меня немного смущает твой тон.

– Мне стыдно, что я оказалась бесполезной в эти трудные часы, – почти прорыдала Ожега.

«Спящий, для чего ты это придумал?»

Глупенькая Ожега не понимала, что ее единственное спасение – держаться подальше от волчиц уровня Всеведы и Ярины, глупенькой Ожеге казалось, что она ловко маневрирует, используя обстоятельства к собственной выгоде, и она не понимала, что начинает раздражать окружающих.

Окружающих зверей.