зная эту особенность характера Ангела Смерти, я понимала, что ни о каком сне Каенар не помышлял сегодня вовсе – он собирался выучить все правила этикета, чтобы утром не ударить в грязь лицом перед отцом.

Мысленно простонав, я поднялась, захватила пустой лист и грифельный карандаш, вручила все это мрачно стоявшему и возвышавшемуся надо мной на добрых полторы головы бывшему герцогу, а после приказала:

- Садитесь. До рассвета менее часа, так что времени у нас не много.

***

Десять часов утра… коронация назначена на полдень, затем около часа последует представление кронпринца народу, и вся императорская семья выйдет на балкон… Там Каенар произнесет свою речь, которую мы отрабатывали более трех часов.Император, получив известие о том, что сын не явится на урок этикета, пришел в ярость, Каенар смягчил свой отказ тем, что продемонстрирует познания отцу за два часа до коронации. Пользуясь тем, что его императорское высочество отправился на «демонстрацию», я наконец-то добралась до заветной кровати…

И тут…

- Асьен!- магистра Бериона совершенно не заботило, что это спальня незамужней девушки. -Асьен!

Меня схватили за плечи и начали воодушевленно трясти.

- Ты не представляешь, что сделал этот мальчишка! Император лично устроил ему экзамен. Лично, Асьен! И знаешь, что было дальше? Каенар ответил на все вопросы!

Ничуть не удивлена, император довольно консервативен, так что я предположила, что вопросы не изменятся. И оказалась совершенно права.

- Да сколько можно спать, девчонка? - возмутился магистр.

О, тут следовало поставить вопрос совершенно иначе - сколько можно НЕ спать?!

***

Коронация началась ровно в полдень.

Оглушительно звенели колокола, воздух гудел от радостных голосов предвкушающего столь одиозное событие народа. О герцоге Каенаре ходило множество слухов, но всем было известно, что он не по годам ответственный, мудрый и сдержанный юноша, что было вовсе не свойственно выходцам из военной аристократии, но целиком и полностью соответствовало облику настоящего императора в молодости. И это сходство в поведении и моральных ценностях, народ оценил куда больше, нежели сходство внешнее. Но когда, в полном соответствии с этикетом, соблюдая каждый жест, каждый шаг, каждое предписанное правилами движение, кронпринц Кераернаэран поднялся по ступеням императорского храма, получил корону наследника империи и повернулся к присутствующим, в толпе послышались изумленные возгласы.

- Разнятся лишь цвет волос и цвет глаз, в остальном сын копия отца!

- Они так похожи!

- Статные фигуры, отлитые как по единому эталону!

- Он истинный сын!

И много всего прочего.

- Асьен, - магистр был мстительно избран мной в качестве опоры, и эксплуатировался весьма безжалостно, - да проснись же ты! Смотри! Они действительно похожи. А я, я-то, в жизни не замечал. Грош мне цена!

- Угу, -подтвердила, снова засыпая.

- Наглая девчонка, что значит «угу»? Да как ты… Асьен, ты сопеть всю коронацию собираешься? Это же исторические минуты! Как можно пропускать такое?

- Коронация будет длиться еще три часа… Прошу вас, стойте ровно.

Негодующе посопев, магистр все же покладисто позволил мне спать, привалившись к его плечу. Однако, его покладистость, как оказалось, имела под собой некоторые не самые приятные основания.

- Слышал… Каенар приходил к тебе несколько раз ночью, а после и вовсе остался до утра, -словно ни к кому не обращаясь, протянул магистр.

Я почти проснулась от подобного.

- Император был в гневе, когда выяснилось, что сын не явился вовремя по причине пребывания в объятиях любовницы, но ему пришлось смириться в итоге. И, поразмыслив, я тут вспомнил, что беременных всегда тянет на сон… Спи, солнышко, спи. Если что я тебя поддержу и не дам упасть, так что отдыхай, детка.

А я окончательно проснулась!

- Мы занимались этикетом! - возмущенно выдохнула.

- Да как ни назови, главное что занимались, - хмыкнул магистр Берион.

Осознав, что пытаться возразить совершенно бессмысленно, я воспользовалась милостиво предложенной поддержкой, и продремала императорскую речь, речь епископа, наставления архиепископа, но заставила себя взбодриться, едва настала очередь выступления Каенара.

В соборе, как и полагается, присутствовал только цвет общества -аристократия. Для них, именно для них, кронпринц Кераернаэран произнес свою первую, и должна признать – главную речь.

И если в самом начале, все слушали лишь с благоговением, впитывая в себя торжественность исторического момента, то едва смысл четко и уверенно произносимых слов дошел до умов присутствующих, в храме повисла абсолютная тишина. Речь кронпринца слушали, затаив дыхание. Не желая пропустить ни слова. Каенар говорил о перспективах империи, о землях, нуждающихся в управлении, о титулах, ожидающих своих обладателей и об искуплении, для тех, кто готов сделать все на пользу империи.

К концу его речи, что заняла немногим более двадцати шести минут, каждый из нескольких тысяч собравшихся в центральном соборе Небесного Города, был готов принести клятву преданности наследнику империи. А сам император, сидя на троне, смотрел на сына с нескрываемой гордостью. Тепло отцовского одобрения – это было тем, о чем всю свою жизнь фанатично мечтал Эльтериан, но так и не получил.

Речь для народа произвела не меньшее впечатление, разве что теперь, когда решительный и несгибаемый кронпринц вещал с балкона императорского дворца, на него с восторгом взирали все многочисленные сестры, стоящие ближе всего к площади аристократы, и восторженно, как на бога, к концу его речи на него смотрел простой народ.

И пожалуй единственной, кто был слегка безучастным в этой ситуации, оказалась я. Но тем, как Каенар произнес свою речь я была вполне довольна -речь была безукоризненна. Однако надоела мне до зубовного скрежета.

И потому, когда его императорское высочество, под сокрушительные овации со всех сторон, взглянул на меня, я стояла, как раз зевая, и прикрывая в связи с этим рот ладонью. Бессонная ночь для меня лично не прошла бесследно.

Но взгляд черных глаз почему-то потемнел, сам Каенар резко отвернулся и более даже не взглянул в нашу сторону, чем весьма расстроил магистра Бериона, но совершенно не расстроил меня. Мне было все равно, если уж честно.

***

Бал в честь объявления наследника императорского рода, меня не должен был касаться никаким образом. А потому, едва все закончилось, я отправилась в покои кронпринца, послушно съела тарелку куриного бульона с укрепляющими травами, которую магистр Берион принес мне лично, а после, добравшись до постели, рухнула на нее, толком не раздевшись.

Блаженный сон не замедлил явиться, но, к сожалению, горничные оказались расторопнее.

- Мадмуазель Асьен, прибыло ваше платье для бала в честь