Но новое движение, поворот от которого мои распущенные волосы взметнулись и опали, и едва рука кронпринца вновь оказалась на моей талии, Каенар начал говорить:

- Мужчина слева от статуи Девы Плодородия, в очках, но из кармана торчит монокль – старший лорд Армель. Несмотря на благородство его происхождения, мы полагаем, что именно он является одной из ключевых фигур ордена Заклинателей.

Лишь тот факт, что этот танец и все его движения были заучены мною наизусть за столько лет, позволил мне сохранить внешнюю невозмутимость.

Итак, это отец Гродари? Сходство имеется, но в гораздо большей степени с тем, другим Гродари, которого я повстречала в Суассоне.

- Пять лет назад его младший сын был практически убит на дуэли, но старший сын и наследник вмешался в ход сражения и получил увечье, после коего более не может претендовать на статус наследника рода. Вероятно, ты увидишь его среди стражи – его отличает чудовищный шрам на лице.

Чудовищный? Я вовсе не находила этот шрам чудовищным. Однако, пользуясь возможностью, задала вопрос:

- Если дуэль была магической, от чего старший сын лорда Армеля, не отправился к целителям, дабы излечить рану?

Каенар вновь закружил меня вокруг собственной оси, и лишь когда вновь появилась возможность говорить, объяснил:

- Потому что это не была магическая дуэль, Асьен. Младший Армель сразился с Заклинателем.

И пока я потрясенно осознавала услышанное, новый поворот и новая личность:

- Высокий седовласый лорд в алом мундире. Эндмунл Роэт. Агрессор в статусе магистра. Он предан Эльтериану, мое возвышение ему не выгодно, а потому нападения следует ожидать в любом случае. Продолжим. Женщина в синем платье, держится подальше от чужих глаз и сейчас скрывается за кустом комнатных роз. Ее сила - яд. Абсолютно все, к чему леди Кианна может прикоснуться, становится ядом. Запомнила ее лицо?

Мне не было необходимости запоминать - я знала ее. Мы были подругами…

- Зачем вы рассказываете мне об этих людях? - тихо спросила кронпринца.

- Это бал, - холодно ответил он. - На балу в честь назначения наследника империи все ОБЯЗАНЫ явиться. Едва ли у меня еще будет шанс, показать тебе лица наших врагов. Продолжим.

Второй танец я так же открывала с кронпринцем.

Как и третий.

К четвертому же танцу, котильону, в наш слаженный дуэт, галантно, но непреклонно вторгся сам император. Мой глубокий реверанс не стал спасением, и в следующий танец - вновь вальс, по приказу сменивший котильон, меня повел монарх империи.

- Даже два танца подряд, уже нарушение дворцового этикета, - уверенно ведя меня в танце, произнес император.

- Мне искренне жаль, ваше величество, - и это было сущей правдой.

- Однако, - не обратив на мои слова и малейшего внимания, продолжил монарх, - я был бы слепцом, не заметив двух весьма любопытных деталей. Первая - ваш корсет выполнен со стальными вставками, что явственно намекает на вероятность совершения покушения в отношении вас. И второе – лишь в танце у моего сына была возможность продемонстрировать вам большинство сторонников принца Эльтериана.

Император не назвал его сыном.

Неужели уже тогда, или даже еще раньше, его величество уже знал обо всем?

- Так же, -продолжил Его Величество, - я не мог не отметить того, что Кераернаэран, накануне еще не ведавший совершенно ничего о церемониале вступления в титул наследника, сегодня проявил себя столь блестяще, словно потратил на обучение не один год. Вы блестящий учитель, Асьен. Поистине великолепный. Но кто обучал вас, вот в чем вопрос.

Шаг ко мне, поворот, проворот меня вокруг моей собственной оси, и вновь тяжелая рука на моей талии, ощущающаяся даже сквозь стальной корсет, и следующий вопрос уже прозвучал в приказном тоне:

- Что связывает вас с младшим принцем?

И император остановился.

Музыка продолжала играть, в центре зала более не находилось ни одной пары – танцевать рядом с императором не решился никто, и это было понятно. А вот что понятным ни для кого не было, так это столь пристальное внимание монаршей персоны к скромному секретарю неизвестного происхождения. И так же, едва ли кто-то мог заметить, как пальцы монарха сжались на моей талии, и даже сталь не могла противостоять этой силе.

Один неправильный ответ, и я погибну здесь и сейчас.

Потому что император не Каенар – он не станет искать доказательства преступления, для него одни лишь его подозрения уже являются достаточным основанием для казни. В прошлый раз, во время весьма сходного разговора, вмешался Эльтериан. Не могу сказать, что я была благодарна – принц вернул мне все сполна, едва мы оказались наедине, вымещая всю свою ярость за то, что был вынужден впасть в немилость, спасая меня от императора.

Я не ведала, что страшит меня сильнее – смерть сейчас, или вмешательство кронпринца Каенара? Следовало спасать себя самостоятельно.

- Ненависть, ваше величество, - стараясь не выдать собственной боли ни единым стоном, ответила я. – Лишь ненависть. И ничего более.

И пальцы обладателя силы императорского рода разжались, но вмятины на моем стальном корсете остались. Они едва ли были заметны – стальные пластины были покрыты тканью и кружевом, но мои ребра ощущали эти вмятины отчетливо и болезненно.

- Лишь ненависть? – невозмутимо и отстранено переспросил император.

Ему было прекрасно известно, что он причинил мне боль и боль продолжает терзать мое тело. Но монарха подобные мелочи не волновали.

- Мадмуазель Асьен, если бы вас связывала лишь ненависть, принц Эльтериан не променял бы трон, на ваше, должен признать, весьма соблазнительное тело.

Усмешка, и угрожающее:

- За вами будут следить, юная леди. И следить весьма пристально. И знайте, сегодня я сохранил вам жизнь лишь по причине нежелания огорчать своего сына.

И монарх отступил от меня.

Глубокий реверанс, и я продолжала стоять, склонившись до тех пор, пока Его Величество не взошел и не опустился на трон. По той чудовищной причине, что дозволения подняться монарх мне так и не высказал.

Но когда все закончилось, вновь заиграла музыка, а пары поспешили продолжить бал, я ускользнула за колонны, скрываясь от взгляда, направившегося ко мне кронпринца, после скрылась за кустами цветов, и остановилась лишь близ выхода в сад, прижавшись спиной к мраморной колонне и пытаясь перевести дух.

Как же сильно я ненавидела это место!

И мне хотелось бы заодно возненавидеть