Глядя в перископ, Фокин начал диктовать по телефону своему начштаба Дубровскому итоги боя. Все-таки три десятка минометов, из которых 19 тяжелых, калибра 107 и 120 мм, были страшной силой. Будучи примененными на узком участке, они сработали как оружие массового поражения. Поле перед колючей проволокой было усеяно трупами немецких солдат. Мало кому удалось уйти. 16-килограмовая мина дивизионного миномета с одного попадания начисто разносила частный бревенчатый дом и превращала в груду развалин кирпичный. Между домами Фокин насчитал 17 уничтоженных пушек, а на поле – 12 сгоревших самоходок. Артиллеристы батальона долбили по обездвиженным САУ до тех пор, пока те не загорелись и не взорвались[29]. Потери противника в живой силе комбат оценил как минимум в батальон.

После отбитой с разгромным счетом атаки немцы затихли на три часа. Как понял Гаврилов, для подвоза боезапаса, подтягивания резервов и перегруппировки. После 17 часов началась непрерывная бомбардировка крепости. Сменяя друг друга, на большой высоте подходили группы бомбардировщиков и вываливали свой груз на крепость. Главный удар опять наносился по Кобринскому укреплению в районе Северных ворот. На этот раз кроме 250– и 500-килограммовых бомб применялись и сверхмощные бомбы весом в тонну. К счастью для гарнизона, таких бомб у немцев было совсем мало. Только единичные экземпляры. К тому же сбитые в прошлом налете бомбардировщики вынудили немцев забраться на высоту 6500 метров, куда не доставали и 37-миллиметровые зенитки. Точность бомбометания еще сильнее ухудшилась. С такой высоты среднее отклонение бомб от точки прицеливания превышало 200 метров, а радиус круга рассеивания составлял 450 метров. Одновременно по всей территории крепости немцы открыли массированный артиллерийский огонь, очевидно стремясь помешать работе зенитчиков.

Имея в виду сохранение на будущее зенитных расчетов, посоветовавшись с Иваницким, Гаврилов приказал Баландину выводить на огневую позицию одновременно только по одному расчету 76-миллиметровой зенитки. Их задачей была только постановка заградительного огня с целью снижения точности бомбометания. При попытке немцев бомбить с меньшей высоты, выводились и расчеты 37-миллиметровок. Орудия и расчеты сменялись под огнем каждые 15 минут, поскольку стволы орудий перегревались от частой пальбы.

Бомбежка и артобстрел продолжалась более четырех часов. По подсчетам Баландина, немцы произвели по крепости во второй половине дня более 400 самолето-вылетов. Тяжелые и особенно сверхтяжелые бомбы причиняли крепостным валам большие разрушения. Тысячекилограммовая фугасная авиабомба пробивала насыпь вала насквозь и обрушивала оба яруса казематов. Образовывалась воронка диаметром 30 метров и глубиной до 10 метров. Казематированные казармы и подвалы обрушивались в радиусе 15 метров от эпицентра взрыва. Только малое количество тонных бомб да большая высота бомбометания спасали крепость от полного разрушения. Спускаться ниже немецкие летчики не рисковали. Разгром группы пикировщиков зенитчиками произвел на них сильное впечатление. К счастью для гарнизона, из-за большого рассеяния авиабомб лишь небольшая их часть попала в цель.

В валы куртины и равелинов Кобринского укрепления немецкие летчики смогли положить две 1000-килограммовые бомбы и четыре штуки 500-килограммовых. От близких разрывов тяжелых авиабомб толстые кирпичные стены казематов ходили ходуном, содрогались и трескались, полы казематов даже в нижнем ярусе тряслись и раскачивались, как детские люльки. Вылетавшие из стен обломки кирпича травмировали бойцов. От акустического удара у людей из ушей и носа шла кровь. Люди доставали вату из телогреек и затыкали уши. Едкая пыль и пороховые газы разъедали глаза. Батальон понес существенные потери в живой силе и вооружении. Зенитчикам удалось сбить три самолета.

В 21 час немцы прекратили бомбежку, перенесли огонь артиллерии на внутреннюю часть Кобринского укрепления и на Цитадель, а затем снова атаковали Северные ворота. В атаке участвовало до полка пехоты, 32 танка и 16 САУ. Гаврилов задействовал по танкам все тяжелые минометы. Фугасные мины при прямом попадании пробивали тонкую верхнюю броню танков. На этот раз, после получасового боя, немецким танкам, несмотря на потери, удалось прорваться по мосту к Северным воротам. Немецкие танкисты, невзирая на сплошную стену минометных разрывов, упорно перли вперед. Передовой танк подорвался на мине непосредственно в тоннеле Северных ворот, закупорив их. Шесть танков сгрудились на мосту перед воротами.

Северный мост через крепостной ров представлял собой массивный земляной вал шириной 10 метров по верхнему срезу и высотой 12 метров, насыпанный поверх трех кирпичных водопропускных тоннелей. В каждом из трех тоннелей саперы заранее заложили по 150 кг взрывчатки. Одновременный взрыв всех трех зарядов уничтожил мост вместе с шестью остановившимися на нем танками, полностью засыпал вход в воротные тоннели. Атака снова захлебнулась. Пехота и уцелевшие танки отошли назад, сопровождаемые массированным огнем пушек и минометов. На поле осталось около двух батальонов пехоты и 26 единиц бронетехники. Более в этот день немцы не атаковали. Видимо, командование противника осмысливало полученный урок.

На исходе дня Гаврилов вместе с Фокиным прошел по казематам Кобринского укрепления. Вся территория укрепления представляла собой зону сплошных разрушений. Не уцелело ни одно здание. Даже крепостные валы зияли многочисленными брешами. Было уничтожено до 20 % казематов под валами равелинов и куртины между ними. Из трех электростанций батальона уцелели две. Из шести колодцев – четыре. Стрелковый батальон и тыловые подразделения полка, расположенные в горжевых валах укрепления, потеряли убитыми и тяжелоранеными 70 человек. В разрушенных казематах погибла одна пятая часть огневых средств батальона. Батальонный лазарет был переполнен.

Очень многие бойцы и командиры получили легкие ранения обломками кирпича и контузии. Каски спасали только головы бойцов. После прекращения артобстрела Гаврилов вызвал из Цитадели к Фокину весь личный состав медицинской роты и приказал наладить эвакуацию тяжелораненых в полковой медпункт, размещенный в бывших пороховых складах Цитадели. Оба моста, ведущие из Цитадели в Кобринское укрепление, уже были разбиты. Саперам поручил срочно построить на обломках мостов временные пешеходные мостики.

Восточный форт, в казематах которого располагались корпусные орудия, получил два попадания тяжелыми бомбами и потерял одно орудие из шести. В Западном форту потерь не было. К счастью, склады боеприпасов не пострадали.

Оценив потери, Гаврилов приказал перебросить в распоряжение Фокина из полкового резерва учебную роту в составе трех взводов, сводную роту тыловиков из батальона боевого обслуживания и всю саперную роту. Из первого и второго батальонов перебросили по 5 штук ПТР с расчетами и часть огнеметчиков. Нестроевых тыловиков распределили по стрелковым ротам для восполнения понесенных потерь. Два учебных взвода разместили в равелинах. Теперь в каждом равелине размещалось по одному стрелковому и по одному учебному взводу при трех орудиях. Третий учебный взвод вместе со стрелковым взводом расположили в казематах куртины между равелинами. Все зенитные пулеметы, имевшиеся в третьем батальоне, переместили в амбразуры фортов, по четыре в каждом форту, на случай прорыва противника через куртину.