Межвременной выбор – не просто абстрактное понятие, используемое в теоретической экономике. Он играет ключевую роль в макроэкономике, являясь основанием так называемой функции потребления, объясняющей, как домохозяйство меняет стратегию расходов в зависимости от уровня доходов. Допустим, что в условиях глубокой экономической рецессии правительство страны решает ввести однократное сокращение налогового обложения населения в размере одной тысячи долларов на человека. Функция потребления показывает, сколько денег будет потрачено и сколько будет отложено в виде сбережений. В период между серединой 1930-х и серединой 1950-х экономическая интерпретация функции потребления сильно видоизменилась. На примере эволюции моделей функции потребления можно проследить, как развивалась экономическая теория после начала революции, вызванная работой Самуэльсона. Когда экономисты стали более математически подкованными, а их модели стали отражать этот новый уровень подкованности, те, чье поведение они описывали, также изменились. Во-первых, Рационалы стали умнее. Во-вторых, они излечились от всех проблем с самоконтролем. Надо подсчитать текущую ценность льгот социального обеспечения, которые я начну получать через двадцать лет? Без проблем! Заглянуть в паб по дороге домой в день зарплаты и потратить там деньги, предназначенные на покупку еды? Никогда! Рационалы перестали вести себя неразумно.

Ход эволюции экономической теории можно проследить по тем моделям функции потребления, которые были предложены тремя гуру экономической науки: Джоном Мейнардом Кейнсом, Милтоном Фридманом и Франко Модильяни. Начнем с Кейнса, как известно, призывавшего как раз ввести то сокращение налогообложения, которое было описано в примере выше. В своей блестящей работе «Общая теория занятости, процента и денег» Кейнс предложил очень простую модель функции потребления. Согласно его идее, если домохозяйство получает некий добавочный доход, то будет тратить фиксированную часть этого сверхдохода. Для обозначения этой части сверхдохода, которая будет потрачена, Кейнс использовал термин «предельная склонность к потреблению» (МРС). Хотя Кейнс считал, что предельная склонность к потреблению для отдельно взятого домохозяйства является относительно постоянной при условии отсутствия резкого изменения уровня доходов, он все же соглашался со своим современником Ирвингом Фишером в том, что МРС не будет одинаковой для разных социальных классов. В частности, Кейнс писал, что склонность к расходованию средств будет наиболее высокой (почти 100 %) для бедных семей и будет снижаться с ростом уровня доходов. Для состоятельной семьи сверхдоход в размере 1 тыс. долларов вряд ли как-то повлияет на модель потребления, поэтому МРС будет близка к нулю. Если же взять в качестве примера семью со средним уровнем достатка, которая откладывает в виде сбережений 5 % от каждого полученного дополнительного дохода, то, по мнению Кейнса, МРС от сверхдохода в размере 1 тыс. долларов составит 95 %, или 950 долларов.

Спустя примерно 20 лет, в 1957 году, вышла книга Милтона Фридмана, в которой он высказал вполне разумное наблюдение о том, что домохозяйство может запланировать нормирование своего потребления со временем, и выдвинул гипотезу о перманентном доходе. В соответствии с его моделью, семья, которая откладывает в виде сбережений 5 % своего сверхдохода, не станет тратить 950 долларов сверх запланированного в том же году, в котором получила сверхдоход, а вместо этого распределит расходование этих средств. Например, Милтон предположил, что домохозяйство будет использовать трехлетний горизонт планирования, чтобы определить размер своего перманентного дохода, а затем разделит полученную сумму на три. (Это подразумевает ставку дисконтирования в размере 33 % в год.) Значит, в первый год эта семья потратит примерно треть от 950 долларов, или 317 долларов.[28]

Следующий шаг в развитии теории потребления сделал Франко Модильяни в соавторстве со своим студентом Ричардом Брумбергом. Хотя его работа вышла примерно в одно время с книгой Фридмана, все же модель Модильяни позволила экономической науке продвинуться чуть дальше в направлении к современному пониманию поведения Рационала. Вместо того чтобы рассматривать краткосрочный горизонт планирования, такой как один или 3 года, Модильяни построил свою модель, взяв за основу весь жизненный цикл индивида и получаемый им доход в течение всей жизни. Свою теорию он назвал «Теория жизненного цикла». Идея заключалась в том, что в молодости человек планирует, как распределить свое потребление в течение всей жизни, включая выход на пенсию и, возможно, даже составление завещания.

Так как модель была рассчитана на весь жизненный цикл, в центре внимания оказался не просто доход, а благосостояние в течение жизни. Чтобы понять и конкретизировать эту модель, давайте представим человека, знающего, что он проживет еще ровно 40 лет, и не планирующего оставлять завещание. Опираясь на эти условия, теория жизненного цикла предполагает, что сверхдоход будет израсходован равными частями в течение следующих сорока лет, означая, что предельная склонность к потреблению от сверхдохода составит всего 25 долларов в год (четверть от 1 тыс. долларов) на протяжении всей оставшейся жизни.

Обратите внимание, что от Кейнса к Фридману и от Фридмана к Модильяни экономические агенты, чье поведение моделируют исследователи, будто все больше задумываются о будущем, что имплицитно подразумевает их способность проявить достаточно силы воли, чтобы отложить потребление на некоторый срок, например, в модели Модильяни – на несколько десятилетий. Кроме того, в эволюционирующей модели потребления сильно меняется размер той части сверхдохода, которая будет немедленно потрачена – начиная практически от 100 % и заканчивая почти 0 %. Если судить о модели по ее предсказательной точности, как настоятельно рекомендовал Фридман, тогда, на мой взгляд, победителем среди авторов трех моделей по критерию лучшего описания поступков людей в условиях временного изменения своих доходов будет Кейнс и его модель, слегка модифицированная в духе Фридмана таким образом, чтобы учесть естественную склонность человека сглаживать краткосрочные колебания доходов.[29] Но, если выбирать модель по критерию прозорливости автора, победителем станет Модильяни, и, возможно, по причине того, что экономисты рассуждают по в рамках формальной логики «чем умнее, тем лучше», модель Модильяни была признана лучшей и закрепилась как стандарт.

Тем не менее трудно быть всегда самым умным в классе, и всегда возможно еще немного усовершенствовать модель, как показал Роберт Барро, экономист из Гарварда. Во-первых, он исходит из предположения, что родители беспокоятся о полезности для своих детей и внуков, и, поскольку эти потомки также в свою очередь будут заботиться о своих внуках, их временной горизонт планирования растягивается до бесконечности. Поэтому экономические агенты в модели Барро планируют оставить завещание своим наследникам, понимая, что те поступят так же, когда придет их время. В этом мире прогноз о том, сколько денег будет потрачено, зависит от того, откуда эти деньги возьмутся. Если сверхдоход в размере 1 тыс. долларов появился в результате удачной ночи в казино, прогноз Барро в отношении их использования будет таким же, как в модели потребления Модильяни. Но если этот сверхдоход образовался в результате сокращения налогового обложения, которое финансируется за счет выпуска государственных облигаций, тогда прогноз Барро будет другим. В конце концов, облигации должны будут быть погашены. Налогоплательщик, получивший льготу, понимает это и знает, что налоги его наследников вырастут, так как им придется оплатить полученное им сокращение, поэтому он не станет тратить этот сверхдоход. Вместо этого он увеличит сумму, указанную в завещании, ровно на размер налоговой льготы.