Минди зажала уши руками.

— Молчать! — заорала она. Немного разрядившись таким образом, она сразу почувствовала себя лучше и ввинтилась в толпу перед церковью, проталкиваясь к входу. Она благополучно миновала полицейскую ленту, за которой жались вездесущие папарацци, но на лестнице ее остановил дюжий охранник:

— Ваше приглашение?

— Ой, дома забыла, — сказала Минди.

— Отойдите в сторону, пожалуйста, — велел охранник.

— Миссис Хотон была моей близкой подругой, мы жили в одном доме…

Охранник пропустил группу гостей с приглашениями. Минди попыталась пристроиться сзади, но он заметил ее маневр и преградил путь:

— Отойдите в сторону, мэм.

Пристыженная, Минди отступила вправо и в бессильной ярости смотрела, как мимо нее в церковь поднимаются Инид и Филипп Окленд. Инид заметила Минди и, подойдя к ней, коснулась ее руки:

— О, кстати, дорогая, я хотела вам сказать — Сэм очень помог мне вчера с компьютером. Спасибо Господу за такую молодежь. Мы, старики, не выжили бы без них в мире новых технологий, правда?

Не дав Минди ответить, Инид пошла дальше. Гнев Минди Гуч достиг точки кипения: мало того что ее оскорбили, намекнув на принадлежность к возрастной категории Инид, так еще и подчеркнуто жестоко не пригласили внутрь. Инид легко могла провести ее в церковь — никто не осмелился бы возразить. Пожалуй, с горечью подумала Минди, следует заключить с Инид мир.

Приближаясь к церкви по Одиннадцатой улице, Билли Личфилд увидел Минди Гуч, неловко топтавшуюся чуть в стороне от толпы у входа. Провидение, набожно подумал он, не иначе, знак от миссис Хотон, чтобы ее квартиру заняла Аннализа Райс. Билли надеялся представить свою протеже Инид Мерль и через нее ввести Аннализу в дом номер один, но председатель домового комитета — рыба покрупнее, пусть она и не столь гламурная. Подходя, Билли невольно пожалел Минди Гуч. Когда-то она была почти миловидной, но с годами ее черты заострились, а щеки запали, словно выеденные горечью. Придав лицу подобающее выражение, Билли взял Минди за руки и расцеловал в обе щеки.

— Здравствуйте, Минди, — сказал он.

— А, это вы, Билли…

— Собираетесь на церемонию?

— Думала засвидетельствовать свое уважение, — ответила Минди, отводя глаза.

— А-а… — кивнул Билли, сразу оценив положение. Он знал, что миссис Хотон ни под каким видом не пригласила бы Минди на свою поминальную службу. Хотя та и председательствовала в домовом комитете, миссис Хотон никогда не упоминала ее и скорее всего даже не знала о ее существовании — или не хотела знать. Но Минди, переполняемая неуместной и чрезмерной гордостью, попыталась лишний раз подчеркнуть свой статус. — Я ожидаю приятельницу, — сообщил он. — Может, вы захотите пойти с нами?

— Конечно, — с благодарностью ответила Минди. Что ни говорят о Билли Личфилде, а он все-таки джентльмен, растроганно подумала она.

Билли взял Минди под локоток.

— Вы тесно общались с миссис Хотон?

Минди выдержала его взгляд.

— Не очень. В основном я встречала ее в холле. А вы дружили, я знаю.

— Да, — сказал Билли. — Я навещал ее не меньше двух раз в месяц.

— Должно быть, вам ее не хватает.

— Да, — вздохнул Билли. — Луиза была замечательной женщиной… Но это всем известно. — Он сделал паузу, стараясь уловить настроение собеседницы, и решился сделать ход конем: — Как же теперь квартира? Интересно, что с ней будет?

Риск оправдался — Минди охотно перешла от миссис Хотон к триплексу.

— Хороший вопрос. — Минди подалась поближе к Личфилду и произнесла драматическим шепотом: — Нашлись у нас жильцы, желающие поделить триплекс на уровни.

Билли отступил назад как бы в ужасе.

— Это будет жалкая пародия, — возмутился он. — Нельзя делить такую квартиру, это же исторический объект!

— Так ведь и я об этом говорю! — воскликнула Минди, обрадовавшись, что нашла единомышленника.

Билли понизил голос:

— Возможно, я смогу вам помочь. Есть у меня на примете знакомые, они стали бы идеальными хозяевами этой квартиры.

— Вот как?

Билли кивнул:

— Прелестная молодая женщина из Вашингтона. Я говорю это только вам, дорогая, зная, что вы правильно поймете мои слова: она одна из нас.

Минди была польщена, но сделала все, чтобы он этого не заметил.

— А она может позволить себе жилье за двадцать миллионов?

— Ну, у нее есть муж, который работает в сфере финансов… Дорогая моя, — быстро продолжил Билли, — мы с вами понимаем необходимость поддерживать славную традицию дома номер один как обители людей искусства, но видим, что происходит на рынке недвижимости. Ни один актер или писатель сейчас такую квартиру не купит. Разве что разделить ее на части, как вы сказали…

— Только через мой труп, — отрезала Минди, сложив руки на груди.

— Умница, — одобрительно сказал Билли. — В любом случае я непременно хочу вас познакомить с моей доброй приятельницей. — И тут он заметил Аннализу, выходящую из такси. — А вот и она!

Минди обернулась. К ним приближалась высокая молодая женщина с огненно-рыжими волосами, стянутыми в небрежный «конский хвост», с серьезным, но интересным лицом. Такие лица даже женщины называют красивыми — возможно, оттого, что подобный тип красоты предполагает яркую индивидуальность.

— Это Минди Гуч, — сказал Билли Аннализе. — Минди живет в доме номер один. Она была другом миссис Хотон.

— Рада знакомству, — сказала Аннализа. Ее рукопожатие было решительным.

Минди отметила, что приятельница Билли не попыталась поцеловать ее в щеку в фальшивой европейской манере и что он представил ее самое как друга миссис Хотон. Вот, подумала она, наглядный пример предупредительности, которую обитателям Пятой авеню надлежит проявлять друг к другу.

В церкви они сели в середине скамьи. Через два ряда впереди Минди увидела завитой высветленный затылок Инид, которая вообще-то была брюнеткой, но с возрастом седины у нее стало больше. Рядом матово сияло каштановое каре Филиппа. Для чего мужчине средних лет такие длинные волосы? Минди решила, что племянник с тетушкой составляют прекомичную пару — престарелая старая дева и недалекий молодящийся донжуан с замашками представителя высшего света. Положительно, они позволяют себе слишком много. Инид Мерль нужно преподать урок.

Церковный колокол медленно прозвонил десять раз, затем заиграл орган, и по проходу прошли, размахивая кадильницами, двое служек в белых одеяниях. За ними торжественно следовал архиепископ в голубой ризе и митре. Все встали. Минди низко опустила голову. Билли наклонился к ней и прошептал:

— Кто хочет разделить триплекс?

— Инид Мерль и ее племянник Филипп.