А после официальной части начался фуршет. И как раз появилась возможность переговорить с Инной Воронец по поводу арендных площадей, разницы ставок за один квадратный метр в разных регионах и перспективах этого направления бизнеса в будущем. Помещения в Сочи ждали своего часа.

– Илья Юльевич, не ожидал встретить вас здесь, – к ним присоединился один из акционеров отцовской компании.

«Вишенкин Евгений Алексеевич», – вспомнил Илья, а вслух поинтересовался:

– Почему не ожидали?

– Банковская презентация, – пожал плечами тот, – страховые продукты…

– Но ведь вы же пришли, – чуть улыбнулся в ответ Илья.

– Мой род деятельности ближе к банковской, чем ваш.

Они так и перебрасывались фразами, словно играли в пинг-понг. Вишенкин открыл недавно собственную инвестиционную компанию. Кроме этого, Илья знал, что он страстно мечтал войти в состав совета директоров отцовской корпорации и начал потихоньку скупать на рынке акции. На свое имя. И этот человек точно не обрадуется грядущим изменениям.

– Я так полагаю, что на годовом собрании мы встретимся, – закинул Евгений Алексеевич пробный шар, пригубив вино.

– Почему вы так решили?

– У вашего отца годы… солидные уже. Думаю, вполне логично, что свой пакет акций он передаст вам.

Илья не торопился с ответом. Он тоже пил вино.

– Вы знаете, недавно Берлускони (1) продал футбольный клуб «Милан» китайцам за баснословные деньги и при этом сохранил за собой пост почетного президента клуба. Сроком на десять лет. А самому ему восемьдесят. Потрясающе, правда? Не думаю, что возраст – помеха для бизнес-игрока.

Домой Илья возвратился поздно, около одиннадцати. Май уже спала, укутавшись почти с головой в одеяло. Не похоже на нее. Может, замерзла?

Он привычно унес в ванную полотенца, аккуратно их развесил и выключил свет.

***

На подготовку ушло непозволительно много времени. Три дня. Если не считать тот, в который это все увидела. И в тот день Июль был для нее чужим – ничего не могла поделать с собой. Он присутствовал там, встречался с этими роскошными женщинами, вдыхал запах их дорогих духов, подавал им руку, принимая в свою ладонь мягкие ухоженные пальцы с бриллиантовыми кольцами.

Майя прикусила свой твердый указательный. Щелкнул дверной замок, и она поспешно натянула одеяло на голову.

Я сплю. Я не могу с тобой говорить. Ты сегодня чужой. Не мой. И не был никогда, но я попробую исправить. Я должна хотя бы попытаться.

Еще день ушел на сомнения. Второй – на покупки. И третий – чтобы собраться с духом.

Уж что-то, а удивить у нее получилось сразу. Прямо вот с порога. Потому что Илья замер в дверях. Только потом шагнул внутрь квартиры. И не торопился снимать пальто. Смотрел внимательно. Даже не смотрел – сканировал, вверх-вниз.

– Привет. Сегодня какое-то событие?

Да. Я решила показать тебе, что тоже женщина. И я буду тебя соблазнять. У меня есть для этого красная помада, тени, тушь, чулки и прозрачные кружевные стринги.

– Наверняка. Если верить Интернету, ежедневно отмечается какое-то событие. А как прошел твой день?

– Как обычно, – он, кажется, справился с изумлением, и принялся медленно расстегивать пуговицы. – Ничего особенного. Ты ужинала?

– Я тебя ждала, – ой, нет. Не так прямо. Не настолько в лоб. – То есть… Я не хочу есть.

Илья кивнул.

– Хорошо. Мне надо немного поработать – полчаса, минут сорок. А потом, может быть, и у тебя аппетит проснется.

Он закрыл за собой дверь кабинета. Что – и это все? Вся реакция?! Она же так старалась быть взрослой и красивой, так готовилась. И все, что получила – закрытую перед носом дверь?!

Не выйдет номер, Илья Юльевич.

Она вошла в святая святых без стука. Хозяин кабинета находился, разумеется, за столом. Спинку кресла сзади украшал снятый пиджак. Галстук слегка ослаблен, палец задумчиво постукивает по дужке очков. Очки? Он носит очки? И они ему невозможно идут. Илья наконец-то оторвался от экрана монитора и перевел взгляд на нее.

Дверь пришлось прикрывать локтем – руки были заняты бокалами с вином.

Она запретила себе думать. Просто подошла и протянула бокал.

– Аперитив.

Взял. Но молча. Смотрел внимательно и молчал.

– Я посмотрела в телефоне. Сегодня День Архива. Чем не повод?

Бокалы звякнули. Он пригубил, она ополовинила. Молчание и не думало рассеиваться.

Ну и черт с тобой!

Внутренне зажмурившись от ужаса, а внешне поддернув выше подол и без того не слишком длинной юбки, Майя уселась прямо на стол. Прямо перед ним. Прямо на бумаги самого серьезного вида. Показавшийся кружевной край чулка на фоне листа с фиолетовой печатью смотрелся нелепо. Майя тряхнула волосами и отвернулась. Посмотрела в глаза за прозрачными стеклами.

– Архивной работы много?

Взгляд опустился в аккурат на кружева рядом с фиолетовой печатью. Илья смотрел на чулок или примятые документы? Взгляд длился несколько секунд. Долгих секунд. А потом Июль сделал небольшой глоток и снова посмотрел ей в глаза.

– Много.

Ох, как страшно. И непонятно. Непонятно, что делать дальше.

Вино допито залпом. Прости, фиолетовая печать. Резким движением подол поддернут еще выше, и резинка чулка показала себя полностью. Ну, красиво же? Красиво! Разве нет?

– Архивы сотнями лет ждали. И дальше подождут.

Илья сделал еще один крошечный глоток и поставил бокал на стол – в компанию к фиолетовой печати, но по другую сторону.

– Май, я думаю, тебе надо пойти в ванную умыться.

Он нажал на спусковой крючок. Что-то щелкнуло внутри. Дальше уже говорил кто-то другой – не Майя.

– Зачем? От меня плохо пахнет?

– Духи замечательные, – Илья ответил после паузы и все так же не сводя внимательного взгляда. – Но, думаю, что все же лучше привести себя в порядок.

В порядок? Привести себя в порядок?!

– А я не в порядке? – и его вино тоже допила. Тоже залпом. – Тебе не нравится?

– Нет, не нравится.

Пустой бокал отправился по соседству к первому, а Майю за руку повели в ванную. Она едва успевала за ним. И не было ни сил, ни желания противиться этому.

Все было зря.

Струя воды звонко ударила в белоснежную раковину.

– Я жду, Май.

Все напрасно. Все зря.

Упрямство сумело поднять голову, хотя губы Майи уже явственно дрожали.

– Не ври. Такие, как ты, ждать не умеют.