— Желательно, чтобы к руководству островов вы прибыли один, а там можете встретиться с кем-нибудь из своих людей. Договоритесь заранее, где будет назначена встреча, — ответил герцог. — Если не секрет, кого из ребят хотите привлечь?

— Реми Папилана, — тут же ответил Вилен.

— Договорились!

— Удачи вам, господа, — напоследок пожелал король.

«Да, удача мне понадобится, — подумал Вилен. — Если что-то пойдет не так, можно и головы лишиться!»

На второй день герцог занес признание графа, чтобы Вилен смог с ним познакомиться. Прочитав документ полного раскаяния в содеянном графа Арона Амора, Вилен лишь усмехнулся. Такой тип людей только на словах раскаивается и притворяется невинными овечками, а как только будет возможность сбежать, он так и сделает. Мужчина, как бывший сотрудник следственного отдела города Москвы, прекрасно знал таких людей, которые любили только самих себя и для удовлетворения своих потребностей могли продать мать родную. Это доказывало и письмо, которое было передано в руки Вилена, где он значился господином Далином Сереком, помощником графа, который знает не меньше него самого и назначается его посланником к главе совета Гилю Готе.

Корабли на острова отправлялись два раза в неделю. У островитян закупали вяленую и копчёную рыбу, а также драгоценности, а точнее сказать жемчуг. Особенно ценился жемчуг, который продавали на западной стороне острова, он был нежно-розового цвета, а величина некоторых из них достигала размером ноготь большого пальца. Это были очень редкие экземпляры и ценились они соответственно дорого. Вот с такими ребятами, которые на судне отправлялись за жемчугом, уехал и Реми. Они должны были встретиться в таверне «Брис», которая принадлежала бывшему пирату, а сейчас законопослушному гражданину островов — Михалу Трошу. Через неделю после него в этой же таверне должен был остановиться Вилен.

Днем в трактире никого не было: обычно народ собирался после работы, чтобы за кружкой хмельного рассказать о том, как прошёл день, кто кого сумел обмануть и на чем можно заработать. Когда за окном темнело, зал набивался народом так, что не было пустых столов.

Когда Вилен зашел в трактир, был обед. Он попросил парнишку, который подбежал к его столику, принести что-нибудь поесть и выпить. Мальчишка, обслуживающий столы, лишь кивнул и через несколько минут поставил перед Виленом тарелку с кашей и большими кусками жаренного мяса, от которых шел аппетитный запах. Взяв в руки ложку, мужчина буквально налетел на еду. После морской болезни он не мог смотреть на пищу и двое суток пил только воду, сейчас же организм требовал свое. После выпитого слабоалкогольного напитка его стало клонить ко сну. Поймав за руку мальчишку, принесшего ему еды, Вилен спросил у него про свободную комнату.

— Сейчас я узнаю у хозяина, — произнёс мальчуган и направился в сторону стойки, за которой стоял высокий здоровый мужчина с перевязанным глазом. О чем-то переговорив с ним, он вернулся и позвал Вилена за собой. На втором этаже была маленькая комнатка с одной кроватью, маленьким столиком и стулом.

— С вас десять медяков, господин, — произнес ребенок.

Вилен вынул из кармана нужную сумму и вручил мальчику, затем вынул еще одну монетку и протянул ему.

— А это лично тебе за вкусную еду, — произнёс он, и монетка исчезла в его маленькой ладошке.

— Спасибо, господин, — лицо мальчика засветилось, он не скрывал радостной улыбки. — Если вам надо будет в отхожее место, то оно находится с левой стороны в конце коридора.

Еще раз улыбнувшись, он выскочил за дверь. Закрыв за ним, Вилен подошёл к кровати. Постель на нем была старая, но чистая.

— Хоть в этом повезло, — произнес Вилен и свалился на кровать.

Реми узнал у мальчугана, что сегодня прибыл гость, который сейчас спит в комнате наверху. Он похож на того, которого описывал мужчина.

— Спасибо, дружок, держи, заслужил, — ответил Реми и дал ему медяк.

— Сегодня точно мой день, — произнес себе под нос ребенок. — У меня еще не было такого, чтобы за один день заработать на пустом месте два медяка.

Завтра утром он унесет эти деньги матери. Надо будет купить немного мяса и овощей, чтобы накормить малышей. Отец недавно погиб в море, а их на попечении матери осталось пятеро пацанов. Он был самым старшим, а самому младшему исполнилось только два года. Рос он болезненным мальчиком, но кроме него работать было некому, поэтому именно он теперь остался за старшего после гибели отца. Мальчик тяжело вздохнул и поплелся в зал обслуживать клиентов.

Глава 26

Реми просидел в таверне «Брис» до последнего клиента. Когда хозяин помог выйти на улицу нестоящему на ногах купцу, заказав ему карету, Реми попросил уже на ходу спавшего мальчугана показать ему комнату нового постояльца. Поднявшись на второй этаж, он тихо постучал в дверь. Когда за дверью стали возмущаться, что на дворе ночь, а некоторые пьяницы не спят, то Реми сказал фразу, о которой они заранее договорились.

— Господин, я лапти принес, — произнес Реми.

— На кой ляд они мне нужны, если сапоги есть? — ответил Вилен и открыл дверь. Мужчина проскользнул в комнату.

В этом мире никто не знал, что обозначает слово «лапти», поэтому они ухватились за него. Если бы напарника взяли, то вместо этого слова он бы произнёс туфли.

Вилен обнял своего коллегу.

— Как ты тут? — спросил он тихо.

— Привыкаю понемногу. Разговоры везде идут разные, но никому не нужен этот переворот. Все люди убеждены, что планы о захвате власти у короля Стефании может привести к войне. Везде только и говорят об этом.

— Не пробовал говорить, что можно в любой момент уехать отсюда и обосноваться на королевских землях? Тем более подъемные дают.

— Пробовал, но меня мало кто слушает: все остальные уже завсегдатаи, а меня раньше никто не видел, поэтому боятся, что я могу быть человеком Гиля Готе.

— Ясно. Я здесь до завтра, будем встречаться каждый выходной. Завтра возьму карету и отправлюсь в Тристаун.

Тристаун — столица «Свободных островов», город был построен на самом большом острове. Остальные два находились в пределах видимости первого, и существа могли общаться между собой благодаря судам, которые за полчаса доставляли желающих на другой остров. Договорившись о дальнейших действиях, Реми тихо вышел из комнаты и спустился вниз: в чулан, где для него всегда