Прошло некоторое время, прежде чем девушка тихо произнесла:

— У меня целый набор всяких сыров. Там есть и брынза, которую ты так любишь.

— Вот как? — Джеми прилагал все усилия, чтобы его голос звучал спокойно, потому что внутри у него все ликовало. Впервые она сделала что-то специально для него. Но главное то, что она знает его вкусы! — Мейденхолл дал мне деньги на расходы, — решил он поддержать разговор, — но благодаря тому, что ты наторговала, мы сможем сэкономить.

Развернувшись, Эксия посмотрела ему в лицо.

— О Джеми, я с радостью помогу тебе экономить. Я с таким наслаждением сегодня покупала и продавала товар. Было так интересно, и… — Она опустила глаза. — И у меня это так хорошо получалось.

Джеми улыбнулся, глядя поверх ее головы.

— Ты была великолепна.

— Серьезно? Ты действительно так думаешь?

— Да. Ты была лучше всех. Ты так же талантлива в торговле, как в рисовании.

Глаза Эксии расширились от удивления.

— Но я вовсе не так хороша в рисовании. Уверена, ты видел рисунки и получше.

— Никогда, Ни разу в жизни.

К удовольствию Джеми, девушка несколько секунд беззвучно шевелила губами, не зная, что сказать. Наконец она несмело произнесла:

— Я заметила, что ты любишь миндаль, и хочу нафаршировать утку миндалем. Вот… — Она вынула из-за корсажа платья несколько веточек шалфея. — Я нашла его и решила, что он подойдет для соуса.

Взгляд Джеми излучал нежность.

— Я буду смаковать каждый кусочек, — тихо проговорил он.

Эксия не сразу сообразила, о чем говорит Джеми, а когда прияла, что он имеет в виду место, где хранился шалфей, зарделась. Отвернувшись, она вновь прижалась спиной к его груди.

— Можно, я помогу тебе с расходами? — уже перед самым лагерем спросила она. — Мне нравится быть полезной.

— Если хочешь, — согласился Джеми, — но только без вранья. Чтобы не было всяких таких «драконовых тканей, которые никогда не снашиваются». Ты не представляешь, как я перепугался сегодня утром, когда проснулся и не увидел тебя.

— Я думала, ты обрадуешься, — призналась Эксия. — Тебе было бы проще, если бы я упала в какую-нибудь яму и там осталась.

Джеми рассмеялся и сильнее обнял ее.

— Полагаю, я скучал бы по тебе, если бы ты пропала. Конечно, из-за тебя у меня одни неприятности, но я бы все равно скучал.

Эксия знала, что он не видит ее лица, и позволила себе широко улыбнуться.

— У меня есть репа и морковь, а еще огромный кусок масла. Ой, а еще у меня есть несколько крохотных луковичек. И можно набрать гусиный пух тебе на подушку.

— Вот было бы замечательно, — воскликнул Джеми. Они въехали в лагерь, и к ним уже спешил Рис, чтобы помочь Эксии спешиться. — Просто потрясающе.

Как только Франческа увидела Эксию, восседающую на лошади впереди Джеми, она сразу поняла, что отношения между этими двумя изменились. Этого и следовало ожидать, потому что Эксия, кажется, умеет найти подход к мужчине. Франческа предполагала, что секрет заключается в ее умении вкусно готовить.

«Они мужчины, а не боровы, которых откармливают к ярмарке, — не раз спорила она с Эксией. — На их месте я бы решила, что ты стремишься испортить им печень».

Глядя, как Эксия слезает с лошади Джеми, Франческа тяжело вздохнула. События складывались не так, как ей бы хотелось. Согласившись выдать себя за наследницу Мейденхолла, она предполагала, что будет путешествовать по стране, как королева, и всем станет известно, кто она. Мужчины будут проявлять к ней интерес, и она получит возможность выбрать себе мужа. Ей, конечно, пришлось бы до свадьбы поддерживать в своем избраннике уверенность в том, что она богатая наследница, и только потом открыть правду, однако она надеялась, что муж не бросит ее и полюбит за красоту. Франческа понимала: если она задалась целью сделать хорошую партию, то надо претворять свой план в жизнь сейчас, во время путешествия.

Эксии, в отличие от кузины, было известно, что ожидает ее в конце пути, однако, в обычной для себя манере, она отказывалась думать о грядущем замужестве, хотя, как догадывалась Франческа, в глубине души знала, что именно ей предстоит. Франческа же не представляла, каковы планы Перкина Мейденхолла в отношении нее самой. А вдруг у Болингброков ее встретит письмо, в котором Мейденхолл отказывается от ее услуг в качестве «компаньонки» Эксии? А вдруг ее отправят назад к «семье»? Отправят к тем, кого она всегда описывала Эксии как сонм ангелов, но кто в действительности изводил ее требованиями присылать из поместья Мейденхолла больше дорогих вещей, больше денег?

Франческа знала: Эксия считает, будто на свете нет ничего ужаснее ее «золотой клетки», лишь потому, что у нее мало жизненного опыта. С рождения ее от всего оберегали.

Кроме того, Франческа знала, что случается с женщинами, когда у них нет денег. Ее мать была очень красива, гораздо красивее нее самой. Отказавшись от брака с преуспевающим, но скучным банкиром, она вышла замуж по любви за чрезвычайно привлекательного бездельника, который не желал заниматься каким-нибудь делом более нескольких месяцев. Пять лет непрерывных беременностей лишили мать былой красоты.

Еще при жизни матери Франческа, одетая в изношенное и залатанное платье, не раз смотрела издали на роскошный дом банкира и спрашивала себя, как мать могла выйти за отца. Она разглядывала детей банкира, наряженных в чистые и отглаженные одежды, разглядывала их игрушки и клялась себе, что никогда не повторит ошибки матери. Если ей повезет и она унаследует красоту матери, то обязательно воспользуется ею.

Именно ее осенила идея написать Перкину Мейденхоллу. Сообщив ему о том, что они являются дальними родственниками по брату отца, она попросила его найти ей работу. Франческа часто вспоминала, как сочиняла это письмо, отклоняя один вариант за другим, как стащила лист дорогой бумаги со стола печатника. В этом письме она высказала мысль, что дочери Мейденхолла, должно быть, очень одиноко, и предложила себя в качестве ее подруги.

Ни один человек на земле никогда не испытывал такой радости, как Франческа и ее семья, когда пришел ответ, к которому прилагался кошель с деньгами. Успех праздновали целую неделю, пока деньги не закончились. Вскоре Мейденхолл прислал за Франческой фургон, и она покинула дом, ни разу не оглянувшись назад.

И вот сейчас Франческа увидела способ избавиться от Эксии, от ее скупого отца, от ужасного Тода, от необходимости зависеть от денег Мейденхолла. Если ей удастся заставить какого-нибудь молодого человека полюбить ее, она обязательно выйдет за него замуж. Она не стремилась заполучить в мужья красавца, ставшего предметом мечтаний многих девушек. Единственное, чего она желала, — это найти человека вроде банкира, от которого когда-то отказалась ее мать.

Но как? Франческе хотелось кричать от бессилия. Как она может познакомиться с подходящим человеком, если путешествует под видом жены Джеймса Монтгомери? Это, конечно, было шуткой с его стороны. В отличие от Эксии, умевшей ускользнуть от всевидящего ока Монтгомери, у нее не хватало смелости, чтобы сдвинуть их отношения с Джеми с мертвой точки.