— Я слышала, Мэйвис нет в городе, — отозвалась женщина, которая записывала добровольце». — И думала, нам не хватит рук.

— Мэйвис заранее нашла себе замену. — Хоуп взяла стопку полотенец, которые передала женщина.

— Как ужасно то, что пытался сделать тот мужчина, — громким сочувственным шепотом сказала она.

— Да-да, ужасно, — подтвердила Хоуп и двинулась в очередь за губками.

Они присоединились к остальным волонтерам, всего их оказалось около двадцати, разделились на три группы. Несколько человек поливали машины из шлангов, другие мыли, третьи вытирали насухо.

Благотворительная мойка устраивалась на стоянке перед библиотекой, которая должна была получить новые окна, если бы удалось собрать достаточно средств. В какой-то момент Мак, усердно работавший полотенцами, поднял голову, увидел длинную вереницу машин, протянувшуюся до самого конца квартала, и подумал, что к вечеру библиотека вполне сможет заработать себе на новую крышу.

— Мне нужны еще полотенца, — сказала женщина из группы Мака.

— Я принесу, — отозвалась Хоуп. Положила шланг на землю и пошла к поддонам со всем необходимым в дальний конец парковки. Фергюсон вроде не появлялся, но Мак все равно одним глазом приглядывал за ней. Сейчас тоже проводил ее взглядом. Хоуп пересекла стоянку и наклонилась взять охапку полотенец. Он увидел, как она поднимается. Буквально через мгновение Хоуп выронила полотенца, поднесла руку ко лбу и осела на землю.

Бывший чемпион по бегу по пересеченной местности рванул через парковку. Но когда растолкав группу из четырех или пяти человек, собравшихся вокруг Хоуп, наконец, пробился к ней, увидел, что она уже открыла глаза, часто моргает, и у нее очень бледное лицо.

— Что случилось? — спросила она.

— Кажется, вы упали в обморок, — ответила какая-то женщина.

— Звоните 911, — бросил Мак, взял Хоуп за запястье и стал считать пульс.

— Я в порядке. Правда. Просто слишком много времени провела на солнце.

— Ты упала на тротуар, могла удариться головой.

— Да нет же. Я не ударялась. Думаю, это все солнце.

«Ладно, шут с ней», — подумал он, а у самого тряслись поджилки. Когда она упала, его первой мыслью было то, что в нее снова стреляли, и на этот раз не промахнулись. Его сердце чуть не остановилось.

— Вам принести что-нибудь попить? — предложила женщина.

— Да, спасибо. Может быть, лимонад.

— Она выпьет его вон там. — Мак сгреб Хоуп в охапку и понес в тень раскидистого дерева.

— О, боже правый, — вздохнула Хоуп. — Поставь меня обратно.

Он, не обращая внимания на протесты, дотащил ее до зеленой тенистой лужайки, поросшей густыми дубами, где было довольно свежо, осторожно опустил на землю и уселся рядом.

— Что случилось?

— Я не знаю. Взяла полотенца, выпрямилась, и все вдруг стало серым, потом черным. Очень быстро. Я никогда раньше не падала в обморок. Мне не понравилось.

— Мне тоже. Ты меня напугала. Ты уверена, что нам не нужен врач?

— Не думаю. Просто я перегрелась, мне не хватало воды.

Их прервала женщина. В руках у нее были два стакана с лимонадом.

— Приятного аппетита, — пожелала она и ушла. Хоуп сделала большой глоток.

— Как только ты это допьешь, мы уезжаем.

— Мы не можем уехать. Надо закончить мыть машины.

— Ну, уж нет. Твоя работа на сегодня закончена. Единственное задание, которое тебе осталось выполнить, допить лимонад.

— Но…

— Никаких, но. Хорошо, компромисс. Если будешь тут в теньке пить лимонад, я займусь мойкой. Если будешь настаивать и лезть помогать, мы уезжаем.

Хоуп закатила глаза.

— Отлично. Я могу хотя бы сидеть за столом и принимать деньги?

— Только если стол в тени. А потом мы поедем домой. И ты пойдешь отдыхать.

— У меня есть просьба.

— Слушаю.

— Я хочу, чтобы ты пошел на обед в честь Броуди в Белом доме. Правда. Очень. Твое имя все еще числится в списке приглашенных. И у тебя масса времени, чтобы успеть на поезд, если не будешь очень затягивать здесь.

— Не хочу оставлять тебя одну. Поедем со мной.

Она покачала головой.

— Цирк масс-медиа здесь еще более-менее контролем. В Белом доме у нашей истории снова вырастут ноги, а это не очень справедливо по отношению к тебе.

— С масс-медиа я справлюсь, — заявил Мак

Хоуп улыбнулась.

— Ты уже доказал, что можешь справиться практически с чем угодно. Но это необязательно. Просто поезжай. Пожалуйста. Броуди твой лучший друг. Ну, один из лучших. У тебя не будет другой возможности отпраздновать его победу таким образом.

Мак чувствовал себя неважно, собираясь отказать Броуди. Но не хотел давить на Хоуп, чтобы она тоже поехала.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Со мной все будет в порядке. Сегодня вечером вернется Мэйвис, и мы с ней хорошенько поболтаем.

— Меня не будет всего несколько часов. И я вряд ли поеду поездом. На самолете куда быстрее. Потом пара часов обед, и я вернусь. Ты даже не заметишь моего отсутствия.

— Я знаю. Не волнуйся. Никакой опасности больше нет.

Мак понимал это, но он почти потерял Хоуп. Во всяком случае, чертовски близок к этому.

— Твои родители тоже возвращаются сегодня.

— Я помню. И очень хочу поговорить с отцом. Выслушать его точку зрения на эту историю. И может быть, понять его.

***

Мак думал полететь коммерческим рейсом до Вашингтона, но потом решил, что маленький самолет частной авиакомпании подойдет лучше, сократит время, которое придется провести вдали от Хоуп.

Он пробыл в аэропорту меньше двадцати минут и уже начал по ней скучать. Знал, что надо перестать беспокоиться, но не мог. Хотелось закутать ее во что-нибудь мягкое и носить с собой. Конечно, Хоуп этого не хотела.

С ней и Мэйвис все будет в порядке теперь, когда Уэйн Смодер надежно заперт. Кроме того, сегодня приедут Пэтси и Арчибальд Минноу. В принципе его услуги больше не нужны. Очень плохо.

Мак полюбил Хоуп и не собирался просто уйти, да, она против повторного брака. Он подождет, сдаться не намерен.

Ему не терпелось рассказать про нее Броуди. Они встретятся в отеле, а потом отправятся на обед в Белом доме.

Он закрыл глаза в попытке немного подремать и вдруг вспомнил про Фреда. Улыбнулся. Мак знал, что играет нечестно, но ему было все равно. Главное — победить. Он купил Фреда у Уэбстеров.