– Хорошо, тогда разбежались – и начинаем работать, нас ждут горячие деньки!..

…Мак снял с двери, ведущей в сарай, засов и толкнул створку. Дверь со скрипом отворилась, изнутри пахнуло затхлым удушливым запахом. Мак осторожно шагнул внутрь, держа наготове ружье и привыкая к полумраку. Ада осталась снаружи – стоя на ярко освещенном солнцем дворе, она постаралась заглянуть в сарай, тщетно пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Мак постоял на пороге, приглядываясь и прислушиваясь. Изнутри доносились всхлипы и чьи-то вздохи.

«Вроде все живы», – сообщил шар. Мак зашел на середину сарая и огляделся.

– Ада, иди сюда, тут нужна помощь, – позвал он девушку и отставил ружье, прислонив его к стене.

Ада вбежала внутрь, закашлявшись от неприятного запаха, и изумленно ахнула. На нескольких деревянных настилах лежали привязанные за руки и за ноги дети.

– Давай вынесем их на двор, на солнце, – решил Мак и стал отвязывать ближайшего ребенка.

– Вы… кто? – вдруг поднял голову крупный мускулистый подросток.

– Это же Коваль, – узнала его Ада. – Коваль, я Ада, ты помнишь меня, мы с тобой в одной школе учимся? Это сын кузнеца.

– Я… плохо, голова кружится… – произнес подросток.

Мак достал нож и начал резать веревки.

– Коваль, ты встать можешь? – спросил он у сына кузнеца.

– Да… постараюсь… – ответил парень, приподнимаясь.

– Ада, выведи его на солнце, пусть на травке посидит, свежим воздухом подышит.

Девушка поднырнула Ковалю под руку и повела его к выходу, придерживая за пояс рукой. Мак резал веревки, освобождая остальных. Вернулась Ада. Вдвоем они вывели тех, кто мог держаться на ногах, и вынесли остальных, в основном детей лет восьми-десяти, которые не могли ни ходить, ни говорить и, похоже, не понимали, где находятся. Сын кузнеца уже сидел, привалившись к столбу, тяжело дыша, но вполне осмысленно глядя по сторонам.

– Они все зеленые какие-то, – заметила Ада.

– Пи-ить… – попросил кто-то.

– Метнись в дом, принеси кружку или ковшик, – распорядился Мак, – а я сейчас ведро воды из колодца принесу.

Пить хотели все. Многим стало лучше, они с жадностью пили холодную колодезную воду и просили еще. Одна девочка плакала, сын кузнеца угрюмо озирался, он уже уверенно сидел, не качался и не падал.

– Я знаю их, знаю всех, – сообщила Маку Ада. – Они все из города. Вон тех троих я приглашала в гости, мы пили чай, и я показывала им башню. Та девочка учится в соседнем классе, мы с ней разговаривали на переменах. Остальные все тоже в нашей городской школе учатся.

Хмурый и озадаченный Мак подошел к сыну кузнеца. Крепкий подросток выглядел лучше остальных, он был и выше, и старше, и здоровее прочих.

– Коваль, меня зовут Мак, это Ада, ее ты вроде знаешь…

– Как вы здесь оказались? – спросил подросток.

– Гуляли, – неопределенно ответил Мак. – Ты помнишь, как сам-то оказался здесь?

– Нет, – покачал головой и скривился от внезапной боли Коваль. – Помню, в городе увидел старика с бородой, он рассказывал сказку детям, я тоже подошел. Потом он дал всем по леденцу. Я не очень такие люблю, но взял, раскусил и проглотил… Очнулся уже здесь, привязанный к доскам. Какая-то тетка нас кормила дрянью жуткой из ложки…

«Надо бы забрать ружье и осмотреть сарай», – предложил шар.

– Коваль, дай воды тем, кто еще пить захочет, справишься? – попросил Мак.

Сын кузнеца кивнул.

– Ада пойдем со мной, надо еще поглядеть в сарае, ты умная, может, увидишь что-то важное.

Дышать в сарае стало чуть полегче, ветерок через открытую дверь волнами заталкивал свежий воздух, борясь с дурным духом внутри. Мак подобрал ружье, а Ада пошла к дальней от двери стене.

– Что же так здесь плохо пахнет-то… – сказала она.

– Все были привязаны, под себя ходили, – поглядев вокруг, отметил Мак. – Лесник и лесничиха всех раздели, вещи постирали, на продажу, наверное, готовили.

– А дети им зачем?

– Им не нужны, это все тот сказочник…

– Мак, посмотри-ка!

У дальней стены стоял невысокий, грубо сколоченный стол, на котором Ада нашла засохшие грязные ложки и несколько банок со странной зеленой слизью. Ада оглядела банки любопытным взглядом исследователя, как будто нашла невиданные сокровища. Мак не успел ничего сказать, как вдруг девушка сунула палец в одну из банок, вытащила, поднесла к лицу и понюхала.

– Никогда ничего подобного не видела! – и сунула палец в рот.

– Ты что делаешь!!! – закричал Мак, прыгнув к девушке.

«Поздно, – констатировал шар. – Уже когда в банку палец сунула, было поздно».

– Какая гадость… – произнесла Ада, удивленно глядя на Мака, и рухнула на пол.

Парень только и успел ее подхватить, чтобы девушка не ударилась головой, и, перехватив ее под руки, поволок наружу.

– Дядя – химик, племянница – идиотка, кто тебя научил дерьмо в рот совать!

Ада глупо хихикнула, пытаясь встать, но только посучила ногами и вновь затихла. Мак выволок ее во двор и, положив на траву, отобрал у Коваля кружку с водой. Ада мотала головой, отплевывалась, но Мак с сыном кузнеца все-таки влили в нее пару кружек, после чего она отключилась и больше не дергалась.

– Нас кормили этой слизью, – произнес, глядя на девушку, Коваль. – Она что, сама ее попробовала?

Кто-то из детей снова заплакал. Мак обвел двор жестким взглядом.

– Найду этого сказочника и убью!

– Надо что-то делать, в город сообщить, – предложил Коваль.

– Зеленая слизь… Теряет сознание… – Мак поглядел на подростка. – Потом приходит в себя… Мне кажется, я знаю, что может помочь!

«Золотая монета!» – подхватил шар.

– Коваль, идти сможешь? – Сын кузнеца кивнул в ответ. – У забора вон рогатина стоит, возьми, надо из леса этого гада привести. Давай держись, я вроде понял, как вас всех на ноги поставить.

Проверив ружье и срезав еще пару веревок, Мак направился в лес, сын кузнеца пошел следом.

– А рогатина зачем? – спросил он.

– На месте объясню, – ответил Мак. – Ты там в сарае пробовал сам освободиться?

– Пробовал, – признался Коваль. – Когда очнулся, головой повертел, руки-ноги привязаны, попробовал по сторонам посмотреть, а у головы из доски гвоздь торчал недовбитый. Я его попробовал зубами вытащить… А он, видно, старым оказался, я головку откусил и не заметил, как проглотил…

– Железный гвоздь? – уточнил Мак.

– Точно, кислинка такая на вкус, – подтвердил Коваль.