Неужели это так важно для его самолюбия, смутно удивилась Айрин, настолько поглощенная своими чувствами, что трудно было думать.

— Да, — слабо пробормотала она.

— Да? А насколько хорошо? Настолько, что ты запомнишь это на всю свою жизнь? Или не настолько? Потому, что сегодня я постараюсь сделать все, чтобы это была лучшая ночь в твоей жизни. И в моей также. Сегодня мы будем радоваться жизни, правда, Айрин?

Айрин буквально задыхалась от страсти, от своей любви к Мигелю. Казалось, ее тело было специально создано для него. Она чувствовала его, как себя. Она вздыхала и содрогалась вместе с ним. Неужели такое наслаждение возможно на самом деле, в реальной жизни, а не в романтической сказке?

* * *

Мигель проснулся, как от толчка, и резко сел на кровати. Из гардеробной не доносилось ни звука, — значит, Федерико спал. Тогда отчего же он проснулся? Мигель замер. Рядом кто-то был. Айрин! Это ее слабое дыхание.

Айрин! Что он наделал! Конечно, он слегка выпил, вспоминая Габриэлу. Но как он мог? Что с ним такое, куда делся его хваленый самоконтроль? Бедная Айрин, она решит, что он нарочно сыграл на ее сострадании, чтобы соблазнить ее. Вряд ли она будет рада увидеть его рядом с собой сегодня утром.

Очень осторожно, чтобы не разбудить девушку, Мигель выскользнул из постели, обернувшись лишь затем, чтобы накинуть на Айрин одеяло. Она была такой юной и нежной, такой беззащитной, что, не выдержав, он легко поцеловал ее в губы, прежде чем выйти из комнаты.

Когда Айрин проснулась, Мигель уже уехал в аэропорт. Вот и хорошо, что уехал, сказала она себе. По крайней мере, будет время разобраться в себе и в своей любви. Она постоянно вслушивается в звуки его голоса, прислушивается к его шагам. Она всматривается в его лицо, пытаясь понять, о чем он думает. Она каждый день умирает от любви и нежности. А он даже не смотрит на нее. Его возбуждает ее тело, но он не любит ее. Она для него — пустое место. Так дальше жить нельзя. Но и уехать — невозможно. Хотя бы из-за Федерико.

* * *

Так прошла неделя. Мигель звонил каждый день, а иногда даже по два раза на дню — конечно, только для того, чтобы узнать, как там племянник.

Он обещал приехать сегодня вечером. Правда, довольно поздно или, точнее, очень рано утром, поскольку ожидалось, что деловая встреча продлится и после ужина.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Айрин проходила через холл. Девушка торопливо схватила трубку, с трепетом ожидая услышать любимый голос.

— Могу я поговорить с Мигелем? — Это была Эмили!

— Боюсь, это невозможно, — ответила Айрин. — Его сейчас нет дома.

— Ах, это вы, — недовольно сказала Эмили. — Нянечка... точнее, графиня. Думаете, я не разгадала вашего трюка с женитьбой? Хитро придумано. Но не волнуйтесь, я вас выведу на чистую воду. Я уже советовалась с адвокатом. Так когда вернется Мигель? У меня к нему срочный разговор.

Айрин замялась, не зная, захочет ли Мигель общаться с Эмили сразу после приезда.

— Покрываете его? — насмешливо поинтересовалась Эмили. — Бедная дурочка! Вы, наверное, влюблены по уши. Но вы хоть понимаете, что вас просто используют? Вы — пешка в чужой игре. Ладно, можете не отвечать. Я еду к вам и пробуду в усадьбе до тех пор, покуда не дождусь приезда графа.

У Айрин упало сердце. Только бы Мигель приехал раньше, чем Эмили!

Весь оставшийся день она ходила сама не своя, и к вечеру вдруг поняла, что безумно устала. А почему бы не лечь сегодня пораньше? Мигель все равно вернется только на рассвете. Ну, а даже когда вернется... Кто сказал, что он захочет ее видеть? Ей совсем не обязательно дожидаться его появления, словно верной жене.

В отсутствие Мигеля Айрин полюбила спать в его постели — не потому, что там было гораздо свободнее и удобнее, а просто потому, что это была его постель. Но сегодня, сегодня она вернется на свою узкую кушетку в гардеробной. Поминутно зевая, девушка последний раз проверила, как там Федерико и, убедившись, что с ним все в порядке, отправилась в кровать.

Уже опустив голову на подушку, Айрин вдруг вспомнила слова Вивиен о том, что некоторые женщины очень быстро устают в первые дни беременности. Она резко села на постели. А что, если это правда? У нее будет малыш от Мигеля! Мигель тогда поклялся, что никому не отдает своего ребенка. Но и она не собиралась его покидать! А это значит... Но разве сможет она прожить всю свою жизнь рядом с любимым человеком, который не любит ее? Ведь это не жизнь, а мука. Она взволнованно стиснула обеими руками подушку.

Но через какое-то время Айрин почувствовала, как спадает возбуждение и вновь постепенно наваливается усталость. Будь, что будет, сказала она себе, укладываясь и закрывая глаза.

* * *

Зная, что будет возвращаться домой после полуночи, Мигель еще перед отъездом в Мадрид оставил машину в аэропорту. Он медленно крутил руль, чувствуя, как от усталости ломит всё тело, и, представляя себе встречу с Айрин. Как он скучал по ней всю эту неделю! Ему все время мерещился ее нежный голос, ее звонкий смех, он все время искал ее на улицах Мадрида. Как он хотел, чтобы она осталась с ним навсегда. Но, быть может, так и случится, — если окажется, что она носит под сердцем его ребенка.

Дом встретил его тишиной. Пройдя чуть слышно по длинным темным коридорам, он осторожно поднялся по лестнице на второй этаж.

* * *

Айрин проснулась в холодном поту. Ей снилась Эмили, которая со злым хохотом кричала, что суд присудил ребенка ей! Айрин потерла глаза, пытаясь прийти в себя после кошмара. Она поднялась и вышла в спальню, через которую можно было попасть в ванную.

Мигель! Он вернулся! А она даже не слышала. В темноте смутно виднелись очертания его тела, раскинувшегося на постели. Айрин тихо-тихо подошла к кровати и склонилась над спящим. Лицо его казалось сейчас мягче, волосы растрепались, на щеках проступила щетина. Совершенно непроизвольно Айрин осторожно коснулась пальцем его небритой щеки, потом, не удержавшись, нежно провела по губам.

И в этот момент он открыл глаза, одновременно легко ухватив ее губами за палец. Айрин с испуганным вскриком хотела отскочить в сторону, но он уже обнял ее за талию, одним движением усадив рядом с собой на постель.

— Мигель... — Ее испуг уже прошел, и Айрин вдруг поняла, что ей очень приятно.

— Я не должен делать этого, — простонал Мигель, — но не могу с собой справиться.

Он привлек Айрин к себе, и она почувствовала, как по телу разливается горячее тепло. Они хотели друг друга и знали это. Они возбуждались возбуждением друг друга, воспламенялись от взглядов и прикосновений.

Айрин растворялась в наслаждении. Она знала, что в этот миг нужна и желанна, и была счастлива. Тело ее послушно изгибалось навстречу любимому, принимая его.

Мигель уже не мог остановиться. Слишком поздно. Сколько раз он твердил себе, что не должен прикасаться к Айрин! Но рядом с ней он забывал обо всем. Громко застонав от отчаяния, Мигель резко отодвинулся от девушки, делая вид, что не замечает ее широко распахнутых, растерянных и обиженных глаз.