К удаче русского командующего его противник, великий визирь, действовал так же вяло и, имея 200 тысяч человек войска, до середины июня простоял на Пруте. Затем 60 тысяч он направил под Хотин, а сам двинулся к Бендерам для вторжения в Новороссию, т. е. против 2-й армии генерал-аншефа П.А. Румянцева. Узнав об этом, Голицын вновь двинулся к Хотину, тем самым открывая туркам дорогу на Киев (те, правда, не воспользовались такой возможностью). В конце июня войска 1-й армии переправились через Днестр, отбили атаку 80 тысяч янычар и татар и приступили к осаде Хотина. Прибытие сераскира Молдаванчи и крымского хана Девлет-Гирея со свежими пополнениями заставило Александра Михайловича вновь снять осаду и отвести армию за Днестр.

Нерешительность Голицына побудила Екатерину II доверить 1-ю армию П.А. Румянцеву, который, резюмируя ошибки своего предшественника, говорил так: «Никто не берет города, не разделавшись прежде с силами, его защищающими». Но буквально за пять минут до грозившего бесславием конца военной карьеры, князь сумел восстановить высокую репутацию. 29 августа, когда турецкие войска силой в 80 тысяч под командованием Молдаванчи-паши, ставшего верховным визирем, переправились через Днестр и атаковали русскую армию, Голицын сбросил их в реку. Турки потеряли до 7 тыс. человек, около 70 орудий и обоз. Здесь уже русский генерал не мешкал. 9 сентября он без боя занял Хотин, гарнизон которого бежал, и взял здесь более 160 орудий врага.

Только после этого князь передал армию Румянцеву и отправился в Петербург. Взятие Хотина возвратило симпатии императрицы к Голицыну, которая 20 октября 1769 г. возвела его в генерал-фельдмаршалы. А в 1774 г. по заключении Кючук-Кайнарджийского мира Александру Михайловичу была пожалована украшенная алмазами шпага с надписью «За очищение Молдавии до самых Ясс». Его имя было присвоено 69-му пехотному Рязанскому полку, который наиболее отличился при разгроме Молдаванчи-паши под Хотином.

После войны фельдмаршал Голицын исполнял должность генерал-губернатора Петербурга, много занимался благоустройством столицы. Он оставался одним из приближенных к Екатерине государственных деятелей, не случайно оказавшись в числе одиннадцати лиц, первыми удостоенных вновь учрежденного в 1782 г. ордена Св. Владимира 1-й степени (наряду с А.А. Безбородко, И.И. Бецким, Г.Г. Орловым, Н.И. Паниным, Г.А. Потемкиным, Н.В. Репниным, П.А. Румянцевым, И.Г. Чернышевым, З.Г. Чернышевым и П.И. Шуваловым).

Нередки минуты в жизни полководца, когда никто не может решить, как ему действовать в бою или сражении, кроме него самого, и тяжелый выбор он должен сделать сам. Такое произошло и с Михаилом Михайловичем Голицыным, когда вверенные ему войска осенью 1702 г. осадили крепость Нотебург, расположенную на острове Орехов у истоков Невы. Подступала зима, грозившая затянуть борьбу за крепость на неопределенный срок. Даже Петр I, вначале нацеливший войска на то, чтобы «орешек достать», высказал сомнение в успехе и приказал снять осаду и отступить. «Скажи государю, что я теперь принадлежу одному Богу», — ответил князь офицеру, передавшему царское приказание. Это была не дерзость строптивого подданного, но взлет духа, понимание ответственности более высокой, нежели та, что он нес перед царем.

Перед таким духовным подъемом трудно устоять даже самым мощным крепостям. 12 октября 1702 г. Нотебургу это тоже не удалось. Чтобы у наступающих солдат не возникло даже соблазна отступить, Голицын приказал оттолкнуть от берега лодки, в которых они прибыли, и повел подчиненных на штурм. Ожесточенный бой, длившийся долгие тринадцать часов, завершился успехом русских.

«Зело жесток сей орех был, однако, слава Богу, счастливо разгрызен», — откликнулся на эту победу Петр. Надо ли говорить, что он не только не напомнил Голицыну о невыполненном приказе об отходе, но и щедро наградил его. Тем более что это была одна из первых столь значительных побед русской армии, всего год назад бежавшей из-под Нарвы. Нотебург был переименован в Шлиссельбург («Ключ-город»), ибо, по словам Петра, «сим ключом отворились ворота в неприятельскую землю».

Нотебург стал первым, но далеко не последним ратным свершением Голицына. Потомок великого князя Литовского Гедимина, он уже в 12 лет поступил на воинскую службу солдатом[52]. Многие годы его военная карьера была связана с гвардейскими Семеновским и Преображенским полками. Дважды со всей армией ходил на Азов. Участвуя в штурме этой крепости в 1696 г., получил ранение. Вторично был ранен уже под Нарвой, в том несчастливо сложившемся для русских войск сражении, держался храбро, не потерял присутствия духа и потому избежал плена. Был произведен в майоры, а чуть позже — в подполковники. За взятие Нотебурга Петр I пожаловал ему, помимо иных наград, звание полковника лейб-гвардии Семеновского полка.

Позднее Михаил Михайлович отличился при взятии Ниеншанца (1703), Нарвы (1704), Митавы (1705). В следующем году стал генерал-майором и назначен командиром дивизии, имея в подчинении Семеновский, Ингерманландский, Вятский и Черниговский полки. Все основные бои и сражения со шведами, непосредственно предшествовавшие Полтавской битве, связаны с его именем.

Так, при местечке Добром 29 августа 1708 г. ему удался блестящий маневр. Петр I, получив данные о том, что часть шведских войск (5 тысяч пехотинцев и несколько тысяч кавалеристов) откололась от основной армии, принял решение атаковать ее, для чего отрядил генерал-поручика Флюка с 30 эскадронами драгун и Голицына с 8 батальонами гренадер. Им предстояло совершить обход неприятеля, форсировав многочисленные речки и болота. Необходимую сметку и настойчивость проявил в тех условиях лишь Михаил Михайлович. Используя густой туман, он неожиданно напал на многократно превосходящего противника и после ожесточенного двухчасового боя обратил его в бегство. На поле остались лежать около 3 тысяч шведов. А потом на глазах у шведского короля и его войска гренадеры Голицына соединились со своей армией. Известный писатель петровской эпохи Ф. Прокопович писал, что раздосадованный Карл ХII рвал на себе волосы и бил себя по щекам. А Петр I тут же возложил на князя орден Св. Андрея Первозванного. Случай уникальный, учитывая сравнительно невысокий воинский чин героя.

Через месяц 28 сентября 1708 г. М.М. Голицын отличился в сражении у деревни Лесной, где были разгромлены войска генерала Левенгаупта (см. очерк о А.И. Репнине). Значение этого события трудно переоценить, прежде всего в моральном плане. Впервые победа была одержана над противником, превосходящим по численности (16 тысяч человек у шведов и 12 — у русских). Недаром Петр позднее назвал Лесную «матерью Полтавской победы». Государь возвел Голицына в чин генерал-поручика и наградил своим портретом, отделанным бриллиантами.

В Полтавском сражении 27 июня 1709 г. Михаил Михайлович командовал гвардией… Отвлечемся на минуту, чтобы, сославшись на историка русской армии А.А. Керсновского, сказать о ней похвальное слово. Гвардейские полки — Семеновский и Преображенский были уникальной кадровой школой для всей армии, так как все кандидаты в офицеры поступали рядовыми именно сюда, а в армейские полки распределялись, отслужив в гвардии не менее пяти-шести лет. На протяжении ста лет через строй этих полков прошли все те, кто создал великую Россию XVIII в. «Роль офицеров гвардии, этих первородных „птенцов гнезда Петрова“ и значение их в стране были весьма велики, — писал историк. — Они исполняли не только военную (а подчас и морскую службу), но получали часто ответственные поручения по другим ведомствам, например, дипломатического характера, царских курьеров, ревизоров.… Вообще петровский офицер, гвардейский в особенности, был мастером на все руки, подобно своему великому государю…»[53].