Но к доводам опытнейшего генерала августейшие особы не прислушались, и Аустерлицкое сражение (20 ноября), в котором союзные войска вынуждены были действовать по неудачному плану австрийского генерала Ф. Вейротера, закончилось поражением. Вину за него возложили на русского главнокомандующего.

Сколько же обвинений в нерешительности, пассивности, бездействии, а то и трусости досталось на долю Кутузова. Только наиболее проницательные современники единодушно отмечали: то была не нерешительность — разумная осторожность. Старый вояка был дальновиден и мудр, под маской благодушия и внешней лености, малоподвижности скрывалась непрестанная работа мысли. «Лучше быть слишком осторожным, нежели оплошным и обманутым», — такую философию исповедовал он.

«Кутузов в эту кампанию держал экзамен на полководца, — считал военный историк А.А. Керсновский, — и выдержал его блестяще»[48].

В русско-турецкую войну 1806–1812 гг. Михаил Илларионович командовал Молдавской армией (1811–1812), одержал победы под Рущуком и Слободзеей и заключил выгодный для России Бухарестский мир. Вот когда сказалась дальновидность Кутузова, готовившегося к схватке с «бусурманами» загодя, еще в бытность послом в Стамбуле.

Когда грянул 1812 год, князь под давлением общественного мнения был призван в главнокомандующие. С тем, что в России после Суворова нет более популярного полководца, не мог не считаться даже прохладно относившийся к Кутузову Александр I. 17 августа сразу после соединения в районе Смоленска отступавших от границы 1-й и 2-й армий Михаил Илларионович прибыл к войскам, которые встретили его с невиданным воодушевлением. С именем великого полководца связаны все последующие действия против Наполеона от Бородино до Бунцлау.

Численное превосходство продолжало оставаться на стороне французов. В ближайшем стратегическом тылу у Кутузова не было никаких резервов. Но он все же решил дать генеральное сражение. После своего прибытия к армии он еще 6 дней продолжал отход, пока 23 августа не выбрал позицию у села Бородино, где и развернул армию для сражения.

В.В. Верещагин. Наполеон I на Бородинских высотах. 1897

Оно разыгралось после ряда предварительных серьезных боев 26 августа (русские: 120 тысяч человек и 640 орудий; французы: 130–135 тысяч и 587 орудий). В Бородинской битве Кутузов продемонстрировал лучшие полководческие качества и переиграл Наполеона. Еще накануне он разгадал план французского императора, заключавшийся в том, чтобы выйти через позиции 2-й армии генерала П.И. Багратиона в тыл русским войскам и, прижав их к Москве-реке, уничтожить. Наш главнокомандующий своевременно усилил армию Багратиона, и хотя французам удалось ценой огромных потерь овладеть Багратионовыми флешами и батареей Раевского, реализовать свой замысел они не смогли. Потеряв более 50 тысяч человек, противник был вынужден вернуться на исходные позиции. Кутузов не рассматривал Бородинское сражение как решающее для всей войны. Сохранив основные силы (русские потеряли 44 тысячи человек), он отошел к Москве, а затем оставил ее. Только самому Михаилу Илларионовичу было известно, насколько мучительно далось это решение, но он обоснованно считал, что «с потерей Москвы еще не потеряна Россия, с потерею же армии Россия потеряна». «Москва, как губка, всосет в себя французов», — провидчески говорил он на знаменитом военном совете в Филях. И действительно, Наполеон выдержал в русской столице чуть более месяца…

А.Д. Кившенко. Военный совет в Филях. 1889

Сражение при Малоярославце 12 октября, после которого французские войска вынуждены были отказаться от захвата района Калуги и двигаться на запад по Старой Смоленской дороге, разоренной ими еще летом на пути к Москве, означало окончательный переход инициативы к русской армии. Наш главнокомандующий опять переиграл французского. На повестку дня встала организация контрнаступления и преследования вражеской армии, все время таявшей и терявшей остатки дисциплины. Новый удар был нанесен в районе села Красное 3–6 ноября. Французы потеряли здесь 6 тысяч человек убитыми и ранеными, 20 тысяч пленными. И, наконец, при переправе через Березину 15–16 ноября после потери до 29 тысяч человек, почти всего обоза и артиллерии армия Наполеона как реальная сила перестала существовать (см. очерк о П.Х. Витгенштейне).

Из Вильно в конце ноября Кутузов доносил Александру I: «Война закончилась за полным истреблением неприятеля». В ознаменование его заслуг как главнокомандующего русской армией он был возведен в княжеское достоинство с титулом светлейшего, награжден орденом Св. Георгия 1-й степени, удостоился чина генерал-фельдмаршала и почетной приставки к фамилии — Смоленский.

А.С. Пушкин имел все основания написать: «Слава Кутузова неразрывно соединена со славою России, с памятью о величайшем событии новейшей истории. Его титло: спаситель России; его памятник: скала Святой Елены!»[49].

Михаилу Илларионовичу, правда, не довелось дожить до окончательной победы над Наполеоном и ссылки императора на остров Святой Елены. 16 апреля 1813 г., когда боевые действия уже переместились за пределы России, в небольшом силезском городке Бунцлау (ныне Болеславец, Польша) его сердце остановилось. Словно сама история, поняв, что Кутузов главную роль своей жизни исполнил — спас Отечество, отозвала его со сцены.

Местом его захоронения Александр I избрал Казанский собор. Почти два месяца двигался к столице траурный кортеж с телом фельдмаршала. Когда он прибыл в Санкт-Петербург, его встречали высшие чины империи. В двух верстах от города лошадей остановили, и гроб понесли на руках.

Е. Коссак. Отступление Наполеона из России. 1927.

На могилу в пределах Казанского собора, огражденную низкой решеткой из темной бронзы с золочеными венками, опорными стойками из моделей пушечных стволов и боевыми шлемами на угловых столбах, легла красная мраморная доска с надписью: «Князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский. Родился в 1745 г., скончался в 1813 г. в городе Бунцлау». Над доской разместили икону Смоленской Божьей Матери, доставленную из Александро-Невской лавры.

Широкое хождение получила версия, что сердце Кутузова было захоронено в Бунцлау. Вскрытие могилы, проведенное 4 сентября 1933 г., однако, подтвердило, что набальзамированное сердце полководца в серебряной банке погребено вместе с ним.

Даже недоброжелатели отдавали должное уму, проницательности, обширным знаниям, чувству справедливости Кутузова. С примерным благочестием Михаил Илларионович соединял редкую доброту души. А его отношения с нижестоящими, особенно с солдатами, которых он называл своими детьми, сразу заставляют вспомнить его учителя Суворова.