Свой монолог кардинал закончил достойно:

– На Королевской площади отмечали помолвку Вашего Величества с нашим возлюбленным королем. Нынче в честь рождения долгожданного наследника мы установим на этой площади конную статую его великого отца… нашего возлюбленного монарха, христианнейшего короля Людовика XIII. Да хранит его Бог!.. Я уверен, что теперь Ваше Величество сумеет оценить мою службу. И отныне будет больше доверять своему преданному рабу Ришелье.

И кардинал, вновь низко поклонившись, покинул Ее Величество.

Этой великой провокацией великий кардинал навсегда обезглавил оппозицию и, главное, упрочил трон Франции, которой он всегда верно служил.

Королева ничего не рассказала Марии, ведь теперь подруга становилась ее врагом. Ибо с этих пор королева Анна становится главным тайным агентом кардинала Ришелье. И она послужила ему на славу.

Вскоре состоится самый опасный заговор против кардинала. В заговоре будут участвовать фаворит Людовика XIII красавец Сен-Мар, родной брат короля Гастон Орлеанский, герцог Бульонский и прочая великая знать. Через герцогиню де Шеврез они обратились к королеве. И Анна откликнулась… приняла участие в заговоре! Через нее заговорщики вступили в секретнейшую переписку с родственниками королевы, испанской королевской семьею. Испания должна была помочь наступлением армии. Готовился государственный переворот. Кардинал должен был пасть, но… Историки до сих пор тщетно гадают, каким путем вся тщательно законспирированная переписка заговорщиков с испанской королевской семьей оказалась на столе Ришелье… Да, друг мой, участвовавшая в заговоре королева Анна заплатила по старым счетам! Кардинал получил копии документов. И любимец короля Сен-Мар отправится на плаху, брат короля Гастон Орлеанский – в изгнание, в замок Блуа, бежит из Парижа герцог Бульонский. Таков рассказ об этой воистину Интриге Века (до сих пор неведомой историкам), оставшийся в «Записках» графа Сен-Жермена.

– Однако вернемся в 1638 год. Итак, 22-летний бездетный брак Людовика XIII нежданно счастливо разрешился рождением дофина. Было выработано объяснение-лозунг: «Произошло событие на грани чуда. Это чудо обещает новорожденному жизнь, полную чудес». Родился он в полдень. Людовик Богоданный (как назвала его церковь), или «данный Бофором», как шепотом называли его всезнающие придворные. – Здесь месье Антуан остановился, потом заговорил медленно, напряженно, будто разглядывая некую картину… или вспоминая: – 5 сентября 1638 года… Дождливый, но теплый день. Воскресенье. Ближе к полудню в парадной спальне королевы собрались принцы крови. Согласно этикету дети короля должны появляться на свет в присутствии принцев. Здесь все королевские родственники! Не видно только Франсуа де Бофора. Его нет! Ришелье отправил его с поручением в действующую армию… Началось! Схватки!.. Перекошенное страданием женское лицо. Принцы, толкаясь, лезут на стулья, чтоб лучше видеть. Но кровать плотно окружили повитухи… Стоны матери и… крик! Это крик ребенка. И радостный крик повитухи: «Мальчик!» Счастливый смех… Это смеется король. Родился мальчик! Родился дофин! Будущий великий король! Радуйся, великая Франция! – Месье Антуан поднял тяжелые веки, улыбнулся. Он продолжил спокойно, обстоятельно рассказывать: – Обязанности дофина начинаются тотчас после его рождения. На следующий день после появления на свет младенец давал первую аудиенцию членам Парижского парламента… Пытайтесь увидеть!..

Я закрыл глаза в надежде… Но ничего! Слышался только монотонный голос месье Антуана:

– Дофин лежит на ослепительно-белой шелковой подушке на руках няни… Она стоит на помосте. Над няней и младенцем нежно-розовый балдахин… Высокая балюстрада отделяет их от восторгов пришедших… Они толпятся поодаль, в нескольких метрах от балюстрады с чудесным младенцем… Тишина. Младенец заплакал… Какие рукоплескания, какой восторг толпы! Сравнить можно только с восторженным воплем толпы, когда отрубят голову его потомку. Король радостно прослезился, трет сухие глаза и кардинал.

После рождения сына встречи Анны с возлюбленным продолжались. Уже на следующий год королева подарила королю еще одного «богоданного» сына. Но Людовик XIII, как, несомненно, вы помните, недолго наслаждался счастливым отцовством. Сначала умер Управляющий страной – кардинал Ришелье… Он умер, как редко умирают великие реформаторы, – на вершине славы, победив или умертвив своих врагов. Если щегольнуть точностью – через 18 лет 3 месяца 19 дней 8 часов и 16 минут врач, державший руку всемогущего кардинала, ощутил последний удар его пульса.

Перед тем как навсегда закрыть глаза, Ришелье успел попрощаться со всеми любимыми существами – с белоснежной ангорской кошкой Мариам, серебристым котом с пышными баками Фенимором, черным как ночь котом Люцифером и племянницей герцогиней Эгильон. В своем завещании кардинал щедро одарил и племянницу, и всех своих кошек. Великого Реформатора торжественно похоронили в университетской церкви Сорбонны, которую он столь великолепно перестроил, придав ей нынешний блеск.

Король не скрывал своего счастья! Уже на следующий день он написал слова игривой песенки в ознаменование избавления от ярма великого человека. Свой дворец кардинал завещал королю, и Пале-Кардиналь стал Пале-Рояль… Король посетил великолепные залы и увидел жалобно мяукающих кошек. Обожавший собак, страстный охотник, король ненавидел кошек. Людовик приказал немедля очистить дворец «от мерзких тварей». Богатых наследниц попросту придушили.

Парижане, как их король, плясками и песнями радостно встретили смерть великого сына Франции. Что ж, такова под солнцем народная благодарность реформаторам. Люди помнили то, что он сказал и осуществлял: «Велик тот правитель, который не боится сечь свой народ во имя его же пользы». И через полтораста лет народ не забыл свою ненависть к кардиналу. В дни революции чернь выбросит его труп из могилы. Граф Сен-Жермен рассказывал графине д’Адемар, как парижские гавроши развлекались около Сорбонны. Они устроили чудовищный футбол – хохоча, пинали ногами по булыжной мостовой череп того, кто столько лет создавал славу Франции. Граф попытался разогнать маленьких мерзавцев, но весельчаки сбежали, прихватив с собой и знаменитый череп.

Но король недолго наслаждался обретенной свободой. Уже на следующий год Людовик XIII последовал вслед за кардиналом.

Остался пятилетний Людовик XIV. Мальчик ростом и мужественными античными чертами пошел в красавца де Бофора. Опасные слухи о том, что покойный король не был его отцом, будут тревожить Людовика XIV до конца его дней… Подобные слухи преследовали и вашего императора Павла. Все похоже под солнцем. Ваш Павел, борясь с этими слухами, не уставал говорить о своей любви к убиенному отцу Петру III. Ту же защиту избрал и Людовик XIV. Он будет постоянно вспоминать отца, их любовь друг к другу. Как и ваш Павел, он создаст культ отца. Во время строительства грандиозной резиденции в Версале он демонстративно сохранит жалкий охотничий замок Людовика XIII, несмотря на все возражения архитекторов…