Доктор будет весь дрожать.

Он боится – подползут

И башку ему снесут...

Да, мы с Васей уже сиживали в засаде, так оно и было. Он считает, что ночь – самая безопасная пора, если днем не засветил лежку и ничем не обнаруживаешь своего присутствия. Поэтому с наступлением темноты дрыхнет. Все равно, говорит, ты спать не сможешь, «труситься» будешь. И точно – не сплю, всю ночь боюсь. Кажется, что кто-то ползет, шорохи повсюду какие-то левые...

...Утром доктор ляжет спать,

А я буду сгущ сосать!

– Ну ты акын!

– Не понял... Куда?

– Не куда, а где. В казахской степи. Это такой степной менестрель, поэт, то бишь. Творит в сугубо утилитарном аспекте. То есть, что вижу, про то и пою. Типа: еду на коне, зад чешется, небо, мухи, степь...

– Да сам ты такой... О!

– Что еще?

– Концовка! Пришло вдруг...

– Типа – накатило?

– Ну да. Знаешь, как озарение...

– Да ну тебя на фиг с твоим озарением! Обещал лирику, а сам...

– Да вот концовка – как раз лирика. Это про завтра, типа, как худший вариант. Мы же должны учитывать худший? Должны. Вот, слушай:

...Если нас не сменят к ночи,

Ловкий Вася жрать захочет.

Очень грустный он сидит

И в пустой рюкзак глядит.

Приходи к нам, моджахед,

Званым гостем на обед.

Мы наделаем котлет и рулет,

Отдадим родне скелет...

Гхм... Вот и все.

– Да, Вася...

– Рулет – это не который из теста, – аппетитно сглотнув слюну, уточнил Вася. – Знаешь, бывают такие мясные рулеты, но не в армии. На «гражданке» их жрут...

– Вася, это уже патология. У меня есть хороший знакомый – отличный психиатр...

– Ну, это с какой стороны посмотреть, – легковесно отмахнулся Вася. – К примеру, аборигены исполнили Маклахо-Миклуя...

– Кука, Вася, Ку-ка!

– Ну, Кука – без разницы. Исполнили, короче. И сожрали. На хрена, спрашивается? Харчей у них там хватало, Серега рассказывал, типа: рыба, бананы, птицы всякие, крокодилы и прочие кальмары. Вот вопрос: на хрена? А потому что он был могучий и добрый. У них там было так по понятиям: кого сожрал, вся его сила к тебе переходит. А еще они печень ели у врагов...

– Вася! Откуда это у тебя? Ты же ведь не абориген!

– Да, я – нет. – Вася как-то неопределенно вздохнул. Мол – нет, а мог бы...

– Ну так и зачем тебе это?

– Это дико, да?

– Естественно.

– Мы их осуждаем, да?

– Да сто лет они нам не упали! Никто не осуждает – это их образ жизни. Это просто дико – и все тут.

– Вот... – Вася назидательно поднял вверх пальчик, призывая к вниманию. – Вот. В этом-то все и дело.

– В чем дело?

– В том, что это для нас дико. А для них это – образ жизни. Не понял?

– Ты мне будешь лекции читать?!

– Нет, не буду. Ты умный, это факт. Но они, аборигены, себя дикими не считали. Для них, думаю, было дико, что другие не ели людей. Это, типа, моветон, дурные манеры.

– Я рад, что ты запомнил такое замечательное словцо...

– Да хрен на то словцо. Тут суть важна. Мы и чечены – как те аборигены и европейцы. Что для этих норма – другим дико. И наоборот. Для нас дико: людей воровать, все подряд грабить, головы отрезать и кровная месть. Для них дико: водку жрать, слово не держать и что многие мужики забыли, что такое мужиковское достоинство. Вот так.

Интересно... Далекий от замысловатых умствований Вася вдруг ударился в философию, на ровном месте, что называется, и думает едва ли не в унисон со мной. Я только что примерно в том же направлении мыслил. Что это – ментальная связь от долгого совместного проживания?

– Увы, Вася, вынужден тебя разочаровать. Ты ничего не открыл... Это вовсе не ново. Мыслящие товарищи давно об этом говорили. Чечены живут в своем родоплеменном, средневековом укладе. А мы, внуки бездарей, убивших и прогнавших в другие страны весь цвет нации, ушли на три столетия вперед. Вперед – это не значит к лучшему, просто ушли, и все тут. И все время навязчиво пытаемся подтянуть их средневековье под свою урбанистическую планку. Удивляемся, почему это они не хотят подтягиваться, негодуем, что их рутинная система оказывается сплошь и рядом жизнеспособнее нашей, и при этом забываем, что вот это неприятие и отторжение происходит уже лишь потому, что мы для них в первую очередь – оккупанты. Вот уже двести лет оккупанты. Ну и вот – результат мы видим. И еще, Вася...

– Что?

– Если бы чечены были аборигенами, они бы не стали есть федералов.

– Это почему?

– Ну, по крайней мере, подавляющее большинство федералов. Так, пару взводов бы употребили...

– Почему, почему?

– Потому что Кука съели, чтобы быть «...сильным, смелым, добрым – вроде Кука...». А среди нас таких очень немного. То есть почти поголовно все бы выжили.

– Ну, это понятно. Но Петрушина точно сожрали бы. А тебя – тем более. А я, тупой и мелкий, остался бы. Гы-гы... А я бы съел Мовсара.

– Ну, Вася... – Я даже не нашелся что и сказать. – Он еще молод, неизвестно, что из него получится.

– Он умный, – уверенно заявил Вася. – Он очень умный. Как ни крути – всех нас обманул. И тебя в том числе... кстати, ты человечину пробовал?

– Гхм-кхм... Вася, я что, похож на людоеда?! Вот ты сказанул!

– А Глебыч пробовал. – Вася плутовато подмигнул. – Скажи... Глебыч похож на людоеда?

Да, Глебыч... Ветеран Глебыч в Афгане был в плену и, судя по слухам, кого-то там ел. Но не так, как аборигены – чтобы приподняться, а просто потому, что хотел есть и вообще хотел выжить. Думаю, не всякий сумел бы – вот так. Подавляющее большинство людей предпочтут умереть от голода, но не станут есть особей своего вида. И вообще, компашка у нас подобралась еще та. Если каждого детально рассматривать, черт-те что можно выудить в «истории болезни»...

– Видишь, как все непросто. – Вася опять подмигнул. – Вроде бы, чего меня в аборигены понесло... А и в наше время, среди нас...

– Может, закруглим тему? – предложил я. – Ты вроде не голоден, а тематика какая-то кровожадная, просто в дрожь бросает.

– Давай закруглим, – легко согласился Вася. – Пока болтали, у меня тут опять пришло... Не-не, это точно лирика, я те отвечаю...

– Вася – в блокнот, – я был непреклонен. – За один сеанс три стиха подряд – я не вынесу. Передоз может наступить. Запиши, обработай, всякую дрянь вымарай – типа «падл» и прочих «п...цов». Потом зачитаешь.

– Годится...