— О, да, вчерашний вечер отнюдь не показался скучным! — подхватила миссис Милберн. — Дорогая миссис Ричмонд заметила даже, что вы носите то же имя, что и мисс Стэнтли, не правда ли, удивительно совпадение!

— Если только это ее настоящее имя, — рассудительно заметила экономка.

— Вы правы, актрисы, наверное, всегда берут поддельные имена, запоминающиеся лучше, чем их собственные! И все же жаль, что вы с ней не родственницы, всем нам очень любопытно узнать, как сложилась ее судьба.

— Не думала, что в имени «Эмма» есть что-то запоминающееся. Увы, как ни жаль, не могу вам помочь.

— Наверное, ее звали Пегги, или Мейси, или еще как-нибудь, какие имена могут быть у девушек из простонародья, — миссис Милберн решила, что достаточно поговорила о мисс Стэнтли, и перешла к пропаже драгоценностей своей подруги миссис Квинстон и хорошенькой взбалмошной мисс Гринфэйр.

Эту тему у Эммы тоже не было желания поддерживать. Она не могла поверить, что кто-нибудь из прислуги Ричмондов нашел жемчуг миссис Квинстон и утаил его. Но о слугах мистера Райенфорда ее мнение было весьма невысоким, особенно о кучере. И если в одном случае она убедила себя, что ожерелье соскользнуло в воду, когда миссис Квинстон переходила мостик, или попросту затерялось в траве, то браслет мисс Гринфэйр мог, по ее мнению, быть найден, ведь она должна была помнить, где прохаживалась или сидела во время пикника у Райенфорда. Эмма сознавала, что необъективна, но надеялась, что приобретенные ею жизненный опыт и знание людей позволяют выносить суждения о слугах Ричмондов не только на основании личной симпатии.

— Мисс Гартнер, конечно, умная девушка, но ей не надо было рассказывать о своих выводах в присутствии леди Фелтвик, — заметила леди. — Сегодня утром глаза девушки были красными, думаю, она плакала.

Эмма не заметила в интонации собеседницы особенного сочувствия к Джейн и воспользовалась этим, чтобы сменить тему. Как и все в доме, миссис Милберн была рада поговорить о завтрашнем бале, тем более что могла узнать от экономки кое-какие сведения о подготовке к празднику и потом поделиться ими с дорогим мистером Милберном и друзьями.

Экономка сделала вид, что раскрыла собеседнице некоторые секреты, и чрезвычайно довольная миссис Милберн удалилась.

— Какая злая сила принесла сюда мисс Гартнер! — Эмма обошла длинный стол и приблизилась к окну. — Некрасивая, подозрительная, хитрая и бедная — ужасающее сочетание для одной девушки. Неудивительно, что она везде ищет выгоду. Только какая выгода от того, что она обвинит кого-либо в краже драгоценностей? Уж не сама ли Джейн сумела их похитить, а теперь старается представить все так, будто это сделал кто-то другой? Вот только зачем, никто ведь до сих пор не счел эти два случая следствием чьего-то умысла…

За окном по подъездной аллее двигались коляски с приехавшими соседями. Всем не терпелось поговорить с миссис Ричмонд о завтрашнем бале. А сколько разговоров будет после него! Шарлотта Фелтвик и мистер Беркли со своей помолвкой дадут достаточный повод для обсуждений в гостиных и чайных домиках, но на балу обычно бывают и другие, еще более занимательные, происшествия. Кто-то подметит чей-то взгляд или переданную украдкой записку, кто-то наступит кому-то на ногу или проиграет приличную сумму…

— Надеюсь, Сьюзен хорошо повеселится, — пробормотала Эмма. — А мистер Рэндалл найдет другое занятие, нежели сравнивать меня с мисс Стэнтли! И как ему пришло в голову заговорить о ней в присутствии леди Фелтвик и ее приемной дочери! Нет, не стану думать об этом, переживания и без того нарушили мое душевное спокойствие и могут повредить работе. Бал должен пройти с блеском, и мне не следует растрачивать свое время на воспоминания и несбыточные мечты!

Мисс Линдси в третий раз перечитала недавно полученное письмо. Она сама, как и миссис Ричмонд и все остальные обитатели Ричмонд-холла, была удивлена, когда ей неожиданно передали письмо, которое пришло из почтового отделения Кохема.

— У вас есть в Англии и другие знакомые? — миссис Квинстон с любопытством смотрела на письмо, которое Сьюзен недоуменно вертела в руках.

— Насколько я знаю, нет, — мисс Линдси извинилась и вышла из комнаты, чтобы прочесть его в одиночестве, к явному разочарованию мисс Гартнер, пытавшейся со своего места разглядеть хоть что-нибудь.

Сьюзен зашла в первую же попавшуюся дверь — это была библиотека. Девушка устроилась в кресле у незажженного камина и торопливо развернула письмо.

Спустя четверть часа она прочла послание три раза, но так и не решила, что же ей надлежит ответить.

— Подумать только! Моя сестра, оказывается, вовсе не уехала с мужем на какие-то острова, а все это время прожила в Англии! И никто ничего не знал! Интересно, мои покойные родители тоже не знали или намеренно обманывали младших детей? Похоже, сестрица совершила какой-то проступок, из-за которого семья отказалась от нее и даже покинула страну. Хочу ли я увидеться с ней?

Из письма явствовало, что Эмма Линдси как-то прослышала о том, что Сьюзен вернулась на родину, и желала бы встретиться с сестрой и принять участие в ее судьбе, если только она нуждается в помощи. О себе она почти ничего не писала, кроме того, что очень виновата перед своей семьей и хотела как-нибудь загладить вину. Этого было слишком мало, чтобы мисс Линдси могла решить, хочет ли она повидаться с родственницей. Возможно, ей есть за что обижаться, но, увы, Сьюзен не могла припомнить ничего сверх того, что слышала о сестре и ее замужестве. Свою нынешнюю фамилию Эмма не указала, но сообщала, что, если Сьюзен не сердится на нее, она сможет приехать в Ричмонд-холл так быстро, как только может пожелать ее дорогая младшая сестра.

— Что же мне написать? — девушка задавала себе вопрос и не находила ответа. — Надо успокоиться, это так неожиданно… Подумаю об этом после бала. Конечно, я не должна терять связь с ней, но не знаю, кто она и на какие средства живет. Что, если эта встреча повредит моей репутации? Она предлагает помощь, но могу ли я ее принять? Теперь, когда я понемногу упрочиваю положение в обществе с помощью добрых друзей, я должна быть очень осторожна и выбирать только подходящие знакомства.

Сьюзен могла бы предаваться размышлениям еще долго, если бы ее не обнаружила Джорджина.

— Мисс Линдси! А я как раз вас искала, — девочка подбежала к ней и присела на подлокотник кресла.

— Ты уже выполнила все задания мисс Данфорт? — Сьюзен с ласковой улыбкой смотрела на маленькую проказницу.

— Да, да! — мисс Ричмонд поерзала, пытаясь устроиться поудобнее, и сверху вниз посмотрела на улыбающуюся подругу. — Сегодня она особенно часто придиралась, гувернантка с самого утра в дурном настроении!

— Отчего же? — Сьюзен уже замечала, что настроения Энн меняются в зависимости от любезностей некоего джентльмена, но все же хотела знать подробности.

— Маменька сообщила, что мне нельзя быть на балу, — Джорджина надула губку, но тут же злорадно улыбнулась. — И гувернантке, разумеется, тоже. Из-за этого она и расстроилась. Кажется, она забыла, кто такая!