Я не была против того, чтобы папа начал встречаться с женщиной. Я была только «за». Но не уверена, что ночью в баре папа мог найти кого-нибудь… достойного.

— Поверь, твой отец и сам с этим справится, — расхохотался Женя.

Я невольно улыбнулась в ответ.

Может, если папа начнет с кем-то встречаться, ему будет проще смириться с тем, что мы с Женей вместе?..

— Поедешь со мной? — тем временем спросил мужчина, выпуская меня из рук и оглядываясь по сторонам. Уверена, от него не укрылись ни пустая бутылка вина, ни смятый плед…

Тонин рюкзак вместе с хозяйкой исчез без следа. Подруга благоразумно ретировалась сразу же, как только злющий Женя нарисовался на крыше. Думаю, она подозревала, что всё это могло закончиться только одним — страстным поцелуем…

— Ты предлагаешь мне поехать посреди ночи за папой в бар? — вскинув брови, удивленно переспросила я.

Вот если бы Женя позвал меня в гостиницу или увез на машине куда-нибудь далеко, где никто не смог бы нас увидеть…

— Скажем, что ты напилась на пару со своей Тоней и попросила меня забрать тебя домой, чтобы уснуть в родной кроватке, — усмехнулся Женя.

Я весело фыркнула.

— Ты хочешь, чтобы меня на неделю закрыли дома?

Женя сверкнул хитрой улыбкой.

— Я был бы не против, чтобы ты провожала и встречала меня с работы.

Игнорируя сладкое томление в груди, я отрицательно покачала головой.

— Нет, Жень. Отвези папу домой, а я приеду утром. Свежая и отдохнувшая, как примерная дочь.

Подняв задумчивый взгляд, Женя шагнул ближе.

— А ты будешь помнить?.. — тихо спросил он, обнимая меня за талию.

— Что?.. — ослабевшим голосом пролепетала я.

— Это… — упрямо сверкнув глазами, Женю наклонился и поцеловал меня в губы.



Евгений

Это воскресное утро было невообразимо тихим и тоскливым. А всё потому, что рядом не было Евы.

Я проснулся рано — часов в семь утра, и первая моя мысль была о ней. Спросонья я не сразу вспомнил, что Ева осталась ночевать у Тони, и какое-то время лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам за стеной.

Тихо.

Ах да, она же не дома… Я оставил ее у подруги с горящими от поцелуев губами и сверкающими от счастья глазами…

Сердце забилось непривычно быстро и взволнованно, как у влюбленного подростка, которому не терпелось снова увидеть свою девочку.

Черт!

Может, позвонить Еве, чтобы побыстрее возвращалась домой? Я потянулся за телефоном и посмотрел на экран. Рано еще. Жалко будить…

Отложив телефон, я откинулся на подушку и улыбнулся.

Помню, в начальных классах Ева постоянно опаздывала на первые уроки. Учителя ругались и без конца строчили замечания. Ринат, просматривая дневник дочери, всегда очень удивлялся. Сам он уезжал на работу засветло, и ответственным за доставку Евы в школу был я.

— Жэка, ты же рано встаешь и отвозишь ее в школу по пути на работу. Как вы умудряетесь опаздывать-то?

Мы с Евой только переглядывались и разводили руками.

А дело всё было в том, что Ева по утрам так сладко спала, свернувшись калачиком, что мне было просто жалко будить этого нежного котёнка. Я замирал в дверях ее спальни, любуясь ангельским безмятежным личиком, и на цыпочках уходил на кухню готовить завтрак. И только когда Ева сама начинала ворочаться, я садился на край ее кровати и осторожно будил, поглаживая по волосам.

А потом мы неспешно завтракали.

И болтали.

И много смеялись.

И черт с ним, что мы умудрялись опоздать везде — и в школу, и на работу. Эти утренние минуты того стоили.

Потерев занывшую вдруг с левой стороны грудь, я медленно поднялся с постели и потянулся за домашней футболкой.

Пусть малышка поспит подольше, а я пока испеку блинов. Это ведь несложно? Ева научилась их готовить в десять лет, думаю, и я справлюсь.

* * *

Увидев меня на кухне, просеивающим муку через сито, Ринат заржал, как боевой конь.

— Что, Золушка, злая мачеха заставила тебя просеять муку и перебрать крупу? — участливо поинтересовался он, доставая из шкафа кофе.

— Шла бы ты, старшая сестрица, — буркнул я, утирая рукавом лоб.

Кто бы мог подумать, что приготовление простых блинчиков окажется таким трудоёмким процессом! Придется Еве устроить для меня индивидуальный мастер-класс. Желательно, когда дома никого не будет. Потому что Ева, готовящая для меня десерт, это слишком волнующее и горячее зрелище. Боюсь, удержаться от пошлых приставаний будет сложно…

— Ты чего так рано вскочил-то? — зевая, спросил Ринат и с кружкой кофе в руках плюхнулся на стул.

Примерившись, я на глаз отрезал кусок сливочного масла и поднял голову.

— Я-то ладно. Я приехал домой трезвый и полный сил, как роза в саду. А вот ты почему не мучаешься от похмелья?

— Пффф, — пренебрежительно фыркнул Ринат и глотнул кофе. — Алкоголь никогда на меня не действовал, ты же знаешь.

Откинув голову, я расхохотался в голос, да так что чуть не выронил нож.

Сложно вспомнить, сколько баек и легенд о пьяных выходках Рины ходило по городу во времена нашей юности. Чего он только не вытворял! Половину историй я бы даже постеснялся рассказать Еве.

— Конечно, знаю, бро, — серьезно кивнул я и, не удержавшись, снова заржал.

Ринат поставил кружку на стол и, откинувшись на спинку, воинственно скрестил руки на груди.

— Ты лучше расскажи, куда вчера ездил? Уходил хмурый и охеревший от разговора со своей Алиной, а через час заявился сияющий, как начищенный пятак. — Ринат кивнул головой на включенную плиту. — И сейчас вон за сковородку схватился. У тебя девушка что ли появилась?

Щедро сыпанув в миску сахара, я улыбнулся и увильнул от ответа:

— У меня всегда есть девушки.

Друг прищурился.

— Нееееет, я не про твоих девушек на одну ночь, а про ДЕВУШКУ, — многозначительно выделил последнее слово Ринат. — Ну типа, с которой тебе интересно разговаривать, с кем ты мечтаешь просыпаться в одной постели, для кого готов жарить блинчики по утрам, как чокнутая золушка. И кого хочешь, наконец, познакомить со своим старым фронтовым товарищем…

Сжав зубы, я начал ожесточенно сбивать вилкой жидкое тесто. Знал бы Рина, с кем я мечтаю просыпаться в одной постели…

— Ничего серьезного, — пожав плечами, равнодушно бросил я и отвернулся к плите, ругая себя за откровенную трусость.