Ринат громко хмыкнул.

— Ну-ну…

Он явно мне не поверил. У меня что на лице написано, что я влюблен по уши?

Черт!

Ринат — умный мужик. Рано или поздно он смекнёт что к чему. И тогда, вполне возможно, я больше не увижу ни его, ни Еву.

Упёршись рукой о край плиты, я убавил огонь и замер, наблюдая, как на сковороде шкворчит и румянится первый блин. Но мыслями я находился далеко отсюда. Я был рядом с Евой — в спальне ее подруги. Интересно, малышка уже проснулась? А ее губы всё ещё припухшие после наших поцелуев? Если нет, я бы с удовольствием это исправил…

— Я, конечно, в кулинарии не силён, но, по-моему, у тебя пригорает.

Ироничный голос Рината за спиной вернул меня на землю. Чертыхнувшись, я схватился за деревянную лопатку и, обжигая пальцы, перевернул пригоревший блин.

Мда… Придётся съесть это недоразумение прежде, чем его увидит Ева. Иначе меня будут подкалывать до скончания века. Я расплылся в глупой ухмылке. А ведь я был бы совсем не против служить объектом для Евиных насмешек до конца своей жизни. По-моему, так и выглядит самое настоящее счастье…

Отложив лопатку, я развернулся и бросил на друга быстрый взгляд исподлобья. Кажется, пришло время поговорить начистоту. Надо было только сначала спрятать охотничье ружье.

Ринат, не замечая моего напряжения, помешивал кофе и думал о чем-то своем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так когда вы с Алиной договорились снова встретиться? — неожиданно спросил он, поднимая голову.

Черт, как не вовремя…

— На следующей неделе, — ровно ответил я, хотя мое сердце в этот момент выбивало какой-то невероятный сумасшедший ритм. Я только что чуть не признался другу, что люблю его дочь… Блять, надо срочно выпить…

— И что ты думаешь делать? — спросил Ринат, не сводя с меня немигающих глаз.

Да чтоб тебя!..

Видимо, придется мне вначале разобраться со всей этой кашей, заварившейся четыре года назад, прежде чем заводить с Ринатом разговор о его дочери.

А еще, что самое страшное, нужно рассказать всё самой Еве…

Ева

Этой ночью я так и не сомкнула глаз. Рядом посапывала Тоня, а я, как завороженная, смотрела в звездное небо за окном и не переставала улыбаться.

Женя целовал меня в губы.

Мой Женя. Меня. Целовал.

Я готова была повторять эти слова бесконечно. И каждый раз они звучали всё слаще и пронзительнее.

Женя меня целовал, и я отвечала ему…

Чтобы убедиться в реальности происходящего, я осторожно касалась кончиками пальцев своих губ и прикрывала от блаженства глаза.

Губы ныли и болели, в очередной раз напоминая, насколько нетерпелив и несдержан был Женя. Ночью на крыше он целовал меня, как помешанный. Жадно, дико, отчаянно, как в последний раз. Будто сюда могли ворваться люди и разлучить нас, и эти минуты наедине — единственное, что у нас осталось…

Я до сих пор удивляюсь, как нам удалось оторваться друг от друга. Обняв за плечи, Женя увёл меня с крыши и проводил до квартиры. А возле дверей, сверкая довольной улыбкой, прижал к стене и снова поцеловал.

— Как думаешь, Тоня уже вызвала полицию? — прошептал Женя, нежно покусывая мои губы.

Утопая в жарких мурашках, я счастливо зажмурилась.

— Чтобы вызволить меня из рук сексуального маньяка?

Женя тихо засмеялся, заставляя мои внутренности сладостно сжаться в тугую пружину. Боже, я хочу этого мужчину! Хочу слушать этот низкий гортанный смех каждую ночь!

— Сексуального, значит? — глухо прорычал Женя, страстно целуя меня в шею.

Я со стоном зарылась пальцами в густые волосы Жени и еще теснее прижалась к нему, низом живота ощущая мужское возбуждение.

— Ты даже не представляешь насколько, — выдохнула я, чувствуя, как внутри всё обрывается и летит в пропасть.

— Е-е-ева, мне надо идти, — горячо прошептал Женя, грубо сжимая большими ладонями мою попу, затянутую в джинсы. Господи, ну почему я не надела своё самое короткое платье?

— Угу, — приглушенно пробормотала я, нахально забираясь нетерпеливыми руками под Женину футболку. Его кожа была такой гладкой и горячей на ощупь. Мускулы на широкой спине опасно напряглись.

— Ева… — предостерегающе пророкотал мужчина, упираясь рукой о стену и наклоняясь ко мне еще ниже.

Судорожно сглотнув, я подняла голову и пристально посмотрела Жене в глаза.

— Я хочу тебя… — медленно проговорила я, с неприкрытым восторгом наблюдая за тем, как стремительно расширяются зрачки мужчины, как лихорадочно дёргается кадык на мощной шее.

Как же тяжело Жене сдерживать себя! Но я не собиралась облегчать ему эту задачу. О нееет! Голод в его глазах делал меня отчаянно смелой и безрассудной. Я, наконец-то, почувствовала себя настоящей женщиной — желанной, притягательной и могущественной. И готова была идти до конца, как бы Женя не сопротивлялся…

— Не сегодня, Ева, — умоляюще выдохнул Женя, мягко прижимаясь губами к моему виску. — Вначале мне нужно поговорить с твоим отцом. Дай мне время, родная…

Обняв мужчину за шею, я пытливо заглянула ему в глаза.

— Женя, мы два взрослых человека! Чтобы заняться любовью, нам не обязательно просить разрешения у родителей!

От моих слов Женя вздрогнул и как-то беззащитно посмотрел на меня. Господи, ну почему он просто не может схватить меня в охапку и увезти в ближайшую гостиницу? Мне было абсолютно неважно, где именно случится наш первый раз.

Главное, чтобы его руки не отпускали меня ни на секунду, чтобы его губы целовали меня жадно и ненасытно, отвлекая от сладкой, древней, как сама жизнь, боли, чтобы тяжелое тело накрывало меня снова и снова, до тех пор, пока мы полностью не растворимся друг в друге…

Женя, не сводя с меня мерцающих глаз, медленно прошелся ладонью по моим растрепанным волосам и слегка улыбнулся.

— Ева, я не хочу торопиться. И не хочу обманывать лучшего друга…

Набрав в легкие побольше воздуха, я горячо возразила: