— Знаете, Ференц, если архитектура — это застывшая в камне музыка, то ваш Будапешт мне в первые же минуты напомнил окаменевшие вальсы Штрауса.

— Ну, тогда уж скорее оперетты Кальмана — он все же венгр, хотя, как говорят наши националисты, с еврейскими корнями.

— Хорошо, пусть будет Имре Кальман, но все равно — с Берлином не сравнить!

— Берлин — очень холодный город. Во всех смыслах. — Молнар бывал в столице Германии, уже после объединения. Но, во-первых, город тогда обуяла лихорадка разрушения Берлина социалистического и немедленного возведения Берлина — столицы единой Германии; а, во-вторых, он тогда вообще не знал немецкого и изрядно путался в этом сером мрачном мегаполисе. Так что воспоминания о германской столице остались у советника Молнара крайне скверные.

— Ну, вот и наше заведение. Добро пожаловать! — И Молнар шутливо раскланялся перед своей спутницей, указывая воображаемой шляпой на неприметное трехэтажное здание стиля ампир, столь характерного для Австро-Венгрии конца прошлого века.

Они вошли в ворота — молчаливый охранник проверил и удостоверение Молнара, и карточку гостьи, которая, к удивлению его попутчицы, уже была старшим советником заранее заготовлена — и по короткой алее, обсаженной тяжелыми, изрядно пожилыми липами, прошли ко входу в Службу национальной безопасности Венгрии.

Еще одна проверка — и они были внутри. В здании было довольно тихо, и это немного удивило гостью.

— У вас как-то странно тихо…. В нашей богадельне в это время народу по этажам шляется масса!

— Недавно новое правительство решило, что национальная безопасность — это последнее, в чем нуждается Венгрия, и изрядно сократило штаты. Сегодня у нас здесь работает всего человек пятьдесят, не больше. Впрочем, прошу вас, начальник ждет нас к половине девятого.

Они поднялись на второй этаж, и перед дверью в кабинет шефа второго управления (по работе с Востоком) спутница Молнара, взяв его за руку, немного взволнованно сказала:

— Ференц, я буду говорить по-русски, а вы ему будете переводить на венгерский. Или мне лучше по-немецки?

— Хм…. Да уж нет, лучше по-русски. В России я все же провел шесть лет, а в Германии — три месяца. Как вы думаете, каким языком я лучше владею?

— Хорошо, договорились.

Начальник управления, главный советник Иштван Ковач, был уже довольно пожилым, но старательно молодящимся мужчиной; хотя в шевелюре у него преобладали седые волосы — усы все равно были чуть ли не иссиня-черного цвета.

При виде вошедшей в его кабинет молодой дамы он тут же встал, поправил галстук и с дипломатической улыбкой, глядя на гостью, произнес:

— Kezet csokolom, frau Suman! — и затем бросил в сторону Молнара: — Legyen szives, mutassonbe! — Опять повернув лицо к даме, он с сожалением развел руками: — Sajnalatomhoz, rosszul beszelek nemetul … — И широким жестом пригласил гостей садиться.

Молнар представил шефа, и несколько минут они потратили на протокольные вежливости; хозяин кабинета за столь короткое время успел высыпать на дорогую гостью целую корзину комплиментов (чем, впрочем, ее не поразил), в ответ услышав холодно-вежливую похвалу его ведомству и искреннюю — городу Будапешту и венгерской кухне. Затем немецкая гостья, глядя в глаза главному советнику Иштвану Ковачу, сказала:

— Теперь — о главном. Наше управление получило из источников, чья компетенция не подлежит сомнению, очень важную информацию. Я уполномочена донести ее до вас устно, соответствующие документы будут направлены вам в ближайшие же дни.

Так вот, некие российские специальные службы намерены ввезти на территорию Венгрии оружие для борьбы с низколетящими самолетами. Это оружие будет доставлено в вашу страну, а затем переправлено в Италию и Германию, с целью противодействия возможной операции НАТО по умиротворению конфликта в Косово.

Оружие представляет из себя портативные ракетные установки, стреляющие с плеча. Они компактны, занимают мало места, но вблизи аэродромов могут причинить серьезный ущерб любому взлетающему или садящемуся воздушному судну.

Наша служба рекомендует вам провести ряд мероприятий контртеррористического направления — в плане обеспечения ваших аэропортов; кроме того, для обнаружения этих установок, которые будут ввезены к вам из-за рубежа, мы готовы выслать вам специальное оборудование. Это оборудование способно сканировать содержание большегрузных автомобилей таким образом, что содержимое их полуприцепов будет известно без тщательного досмотра и разгрузки. Я объясню, зачем нужно это оборудование.

Планируемое русскими к ввозу в Венгрию оружие, хотя и компактно, все же нуждается в определенных мерах маскировки. Мы считаем, что оно будет ввезено в вашу страну именно в большегрузном автомобиле, с соответствующей легендой, и рекомендуем вам незамедлительно установить предоставляемый нами сканер на пункте пропуска. Я должна сообщить руководству о вашем согласии немедленно по его получению. Сканер — это смонтированный на шасси грузовика 'унимог' контейнер — мы готовы доставить военно-транспортным самолетом в аэропорт Дебрецена или Ньиредьхазы, по вашему указанию.

Молнар все это время добросовестно переводил, и, лишь закончив дублирование для своего шефа — изумленно повернулся к немке:

— Юля, это серьезно?

— Куда уж серьезней! Грузы из России вы откуда получаете?

— Через Захонь.

— Вот и отлично, пусть ваш шеф подпишет письменное согласие на размещение сканера, и завтра к вечеру он будет уже здесь. Согласуйте с таможней, и как можно быстрее ставьте его на дежурство. Вместе со сканером приедут трое наших специалистов, если надо — они быстро поднатаскают пару-тройку ваших бездельников. Ни одна машина не должна пройти непросвеченной! Особый контроль — тем, которые везут всякие-разные трубы, в общем, все, что может быть похоже на ручную ракетную установку. Вы себе ее представляете?

— Насколько я понимаю, это нечто вроде 'Стингера'?

— Да; мы, правда, не знаем марки тех ракет, что приедут из России, но внешне они похожи на американские. Предназначение-то схожее…

В это время главный советник Ковач вышел, наконец, из ступора и быстро-быстро что-то заговорил по-венгерски. Молнар, повернувшись вполоборота — чтобы не обидеть обоих своих собеседников — перевел своей спутнице:

— Шеф спрашивает, в каком виде нужно наше согласие. А также насколько велика опасность.

— Пусть велит напечатать это согласие в произвольной форме, подпишет, поставит печать, и отправит факсом в Берлин. Номер телефакса я ему дам. А опасность… Я не уполномочена определять степень этой опасности, но думаю, что достаточно высокая. В конце концов, Венгрия жаждет оказаться полезной НАТО? Иначе зачем вы так страстно рвались в состав альянса? Ну, вот у вас и появился шанс проявить рвение… Переводите!

Молнару показалось, или на самом деле в голосе фрау Шуман проскользнули нотки брезгливости? Странно…