— Да чего ж здесь путаться: есть Наш Нед — это: мой старшенький, есть Молодой Нед — это я, есть Просто Нед — мой отец, и Старый Нед — мой дед. Мы не| видим здесь никаких затруднений, мисс. — Он закрыл за собой дверь. — Наверное, привыкли.

— А куда мы идем? — спросила Тори, всматриваясь в темный конец коридора.

— В графскую спальню.

— Вы сказали — в графскую спальню?

— Да, мисс Сторм; Со времени постройки дома, вернее, этого крыла — оно было пристроено в 1371 году, — эта комната всегда использовалась как спальня владельца замка.

Тори обратила внимание, что стены здесь в несколько футов толщиной. Судя по проемам окон, которые, видимо, появились только тогда, когда исчезла вероятность нападения на остров, некоторые секции стен имели толщину не меньше шести футов.

Замок Сторм был настоящей крепостью.

— Ну вот мы и пришли, мисс. — Они дошли до конца коридора, и Молодой Нед постучал в последнюю дверь.

Прозвучало приглушенное «войдите».

Молодой Нед повернул большую резную ручку двери, толкнул ее и, пропустив девушку в комнату, осторожно закрыл за ней дверь.

Митчелл вышел в гостиную из смежной с ней спальни. На нем был традиционный килт, но он не успел застегнуть рубашку, надеть вечерний фрак и завязать галстук.

Его волосы отросли еще длиннее. Темными каштановыми волнами они падали ему на плечи, и Тори захотелось пригладить их, а потом опять спутать, чтобы получить возможность снова пригладить.

Митчелл никак не мог застегнуть запонку на манжете. Тори воспользовалась этой секундной заминкой, чтобы полюбоваться на него. Хозяин замка был необыкновенно красивым мужчиной.

И она любила его.

Митчелл поднял на нее глаза.

— А, это ты. — Они перешли на ты еще в Сторм-Пойнте, после сцены в библиотеке. В его голосе не прозвучало ни радости, ни осуждения; чувствовалось, что он просто испытал облегчение при виде нее.

— Да, я приехала.

— А Элис?

— И Элис тоже.

— Миссис Пайл покажет ей комнаты и позаботится,чтобы она как следует отдохнула.

Тори чуть не выпалила, что тоже не отказалась бы пройти к себе в комнату, чтобы немного прийти в себя.

— Я знаю, что тебе тоже нужен отдых. Он опять читает ее мысли.

— Обычно мы не настаиваем, чтобы гости, которым пришлось проделать долгое путешествие, переодевались и спускались обедать вниз, — сказал Митчелл. — В первый день им позволяется обедать в своих комнатах.

— Но…

— Но сегодня вопреки традиции я хотел бы, чтобы вы с Элис пообедали вместе со всеми.

Тори почувствовала, что Митчелл чем-то угнетен.

— Почему? — спросила она.

На лице его мелькнула тень раздражения.

— В доме есть и другие гости. — Последовала короткая пауза. — Нежданные гости.

— Нежданные в смысле незваные?

Он кивнул.

Она закусила губу, подавляя улыбку.

— Я знаю, что такое незваные гости.

— Боюсь, это не тот случай. Тори засмеялась:

— А ты не потребовал, чтобы они прислуживали тебе за столом?

— Мне совсем не до смеха, Тори, — сказал Митчелл и начал мерить шагами комнату.

— Да, я вижу.

Он остановился и сделал еще одну попытку застегнуть запонку на манжете. Потом в отчаянии взмахнул руками:

— Чертовы запонки!

— Позволь, я помогу тебе, — сказала Тори, чувствуя, что одному ему не справиться.

Глаза Митчелла расширились от радости.

— Твое предложение очень кстати. Мне действительно нужна твоя помощь.

Она застегнула запонки, одернула рукава и взглянула на него:

— Вот уж не думала, что ты такой беспомощный, Митчелл! Возишься с этими запонками с тех самых пор, как я вошла в комнату.

— Ты о рубашке?

— Ну да.

Он опять пришел в раздражение:

— Мне нужна твоя помощь совсем, в другомделе.

Да, ему была необходима ее помощь, хотел он того или нет.

Женщина должна делать то, что ей положено делать.

Тори, стараясь сохранять спокойствие и серьезный тон, заговорила в простых и точных выражениях, чтобы не раздражать его еще больше:

— Я вижу, тебя что-то беспокоит. Тебе нужна моя помощь. Ты просишь меня о помощи.

— Совершенно верно.

— А в чем проблема?

Он снова начал ходить по комнате.

— Я никак не могу избавиться от них.

— Ты имеешь в виду незваных гостей? Он утвердительно кивнул головой:

— Когда мы с Маккламфой вернулись, они уже расположились здесь как у себя дома и втерлись в доверие к экономке и прислуге. У меня создалось впечатление, что они и не собираются уезжать отсюда.

— Во всяком случае, по доброй воле они этого не сделают. — Тори откинула волосы назад. Когда-то у нее была похожая ситуация с Дьюисами. Как они ей тогда надоели, эти Дьюисы! — Ты хочешь, чтобы они поскорее уехали отсюда? — прямо спросила она.

— Да. Я с ними едва знаком, и к тому же они ужасные зануды.

— Ну, это не самое страшное.

— Ты не понимаешь, Тори! Ониневыносимы. — Он вдруг вспомнил, что даже не предложил ей сесть. — Может быть, ты присядешь, пока я буду говорить?

— Нет, спасибо. Мы и так сидели весь день: сначала в самолете, потом в поезде, потом в машине. Я лучше послушаю тебя стоя.

Митчеллу тоже не сиделось: он был слишком взволнован. Продолжая мерить шагами комнату, он начал рассказывать:

— Их трое: миссис Форбс — светская матрона лет пятидесяти с небольшим, ее пасынок Роджер Форбс и некая Надин. Если я правильно понял, она падчерица Форбса.

— Жаль, что ты не можешь отказать им в гостеприимстве, ссылаясь на отсутствие места, — с улыбкой заметила Тори. Она сама жила в большом доме, но размеры замка Сторма произвели впечатление даже на нее.

— Старуха бесцеремонна, пасынок развязен, а его падчерица чересчур проста.

У Тори появилось ощущение, что Митчелл чего-то недоговаривает.

— Продолжай, — попросила она.

Он взъерошил волосы жестом, который она так любила.

— Думаю, миссис Форбс имеет на меня виды.

— Объясни.

— Подумай.

— Надин?

Митчелл остановился.

— Вот именно. Надин. У нее похолодело сердце.

— А что в этом плохого?