После второго выкидыша Уилла начала проникаться мыслью окоттедже, апосле третьего уже считала дни дотого момента, какони съедут издома наКвакер-роуд ипереберутся в«УиБит». ДомнаКвакер был огромным, пустые комнаты изнывали вожидании, когда их наполнят детьми. Оннетерпеливо дергал ногой, точно заскучавший друг: «Тыпочему так долго? Чтостобой нетак?»

Они переезжают в«УиБит» ровно через неделю после похорон Виви. Уилла еще сильнее рада тому, чтобежит изсвоего дома теперь, когда ей все время мерещится призрак матери: Вивизабегает то сбанановым кексом, тоспучком лука сосвоего огорода, тоскнигой, которую предлагает Уилле прочитать, чтобы потом вместе обсудить. Еемать никогда незвонила идаже неписала сообщение, прежде чем заглянуть, ив большинстве случаев Уилла невозражала. Однажды вфеврале Виви зашла вдом, когда пара вспальне занималась сексом. Онислышали, какмать их позвала, какначала подниматься полестнице, иу Рипа чуть непропала эрекция, ноУилла умоляла его довести дело доконца, потому что унее сегодня овуляция, ау него вечером матч впаддл-теннис, и, когда муж вернется домой, Уилла уже будет спать.

–Онасейчас зайдет вспальню, Уилли, адверь незаперта.

–Мам, уйди, пожалуйста! Мызаняты!– крикнула Уилла.

–Немешаю, немешаю,– отозвалась Виви.– Извините. Неотвлекайтесь.

Они услышали, какона пошла обратно кдвери; закончив, Рипупал наУиллу, выдохнув:

–Этобыло серьезное испытание моей мужественности.

Апару недель спустя Уилла обнаружила, чтобеременна. Ониназывали ребенка «Невовремя», пока ввосемь недель унее неоткрылось кровотечение.

Виви так часто бывала удочери, потому что– каксо слезами наглазах думала сейчас Уилла– онистали подругами. Обевынырнули изтемного, запутанного лабиринта материнско-дочерних отношений ивыяснили, чтонравятся друг другу илюбят проводить время вместе. Отношения Виви сматерью совсем небыли дружескими; они так ибродили полабиринту, пока неумерла Нэнси Хоу, этослучилось впервую зиму Вивиан наострове.

Мама недавно призналась Уилле, чтоволновалась, родив девочку, потому что ее собственные отношения сматерью оставляли желать лучшего.

–Апотом поняла, чтомне необязательно вести себя также, каквела себя моя мать. Ямогу стать такой матерью, которой уменя небыло вдетстве.– Вивизасмеялась.– Мыствоим отцом быстро поняли, чтоэто ты нас сним будешь воспитывать, ане наоборот.

Да, всевечно говорили отом, «какой унашей Уиллы характер»: онаответственная, надежная, взрослая, всегда всего добивается, настоящий лидер. Самая молодая замдиректора вИсторическом обществе Нантакета завсю его историю ичерез пять лет, когда нынешний директор выйдет напенсию, займет его место. Уилла достигнет вершины карьеры раньше, чемей исполнится тридцать.

Или, может, уйдет изИсторического общества изаймется собственным проектом– биографией Анны Гарднер, аболиционистки сНантакета, которая организовала три конвенции сторонников отмены рабства вначале сороковых годов девятнадцатого века (навсех трех выступал сречью Фредерик Дуглас).

Сидя закухонным островком: онапила травяной чай,Виви– текилу сольдом (дочь держала дома бутылку «Каса Драгонес» специально дляматери),– оничасто говорили отом, вкаком направлении пойдет жизнь Уиллы. Вивисчитала, чтодочери необязательно ограничиваться чем-то одним. Онамоглабы работать вИсторическом обществе тридцать пять лет, оставив заметный след визучении исторического наследия острова, иписать биографии Анны Гарднер, ЮнисРосс илилюбой другой выдающейся (иникем незамеченной) женщины сНантакета.

–Акакже дети?– спрашивала Уилла.

Она хотела пятерых, хотябы четверых, нокаждый раз, когда произносила это вслух, Вивииздавала стон иутверждала, что, родив первого, дочь быстро передумает.

–Возьмешь няню,– говорила Виви.– Ибудешь использовать это время, чтобы писать, ане какя– спать илиубираться. Сдетьми тяжело, Уилли, нестану тебе врать.

Уилла ясно видит перед собой мать: стильная короткая стрижка натемных волосах, карие глаза, нос, испещренный веснушками, длинные серьги. Вивиносила одежду, предназначавшуюся дляженщин лет надвадцать моложе, нокоторая тем неменее хорошо наней смотрелась: обтягивающие белые футболки, узкие джинсы, замшевые сапоги навысоком каблуке. Уилла нерешиласьбы использовать слово «красивая» применительно кматери, онокакбудто неочень ей подходило. Вивиан была симпатичная, задорная, живая. Ичувствовала людей почти состопроцентной точностью. Еслимать верила, чтоУилла способна навсе сразу, таконо иесть.

Какойже она сама видит свою жизнь через пять лет, когда ей будет двадцать девять?

Уилла– исполняющий директор Исторического общества Нантакета итолько что опубликовала свою биографию Анны Гарднер, которая заслужила высокую оценку критиков (даже вфантазиях она неможет предположить, чтобы книга принесла ей коммерческий успех). Унее трое детей: Чарльз Эван Бонэм Третий (Чарли) пяти лет, Люсинда Вивиан (Люси), которой четыре споловиной года, итрехлетний Эдвард Уильям (Тэдди). Чарли ходит вдетский сад, адвое других– вясли посистеме Монтессори, иэто дает Уилле время работать вИсторическом обществе иписать вторую книгу– оЮнис Росс, черной девушке, которая подавала петицию напоступление внантакетскую старшую школу еще в1847году, почти засто лет додела «Браун против Совета пообразованию»[23]. Оназабирает детей изсада, готовит им перекус ввиде свежеиспеченного бананового кекса, апотом они собирают пазлы ичитают, пока Уилла готовит ужин. Сегодня уних нарезанный накусочки стейк нагриле, жареная картошка спармезаном, запеченная спаржа, зеленый салат ибулочки, ана десерт– клубнично-ревеневый пирог. Рипприходит домой сработы ипереодевается вмягкую серую футболку слоготипом Амхерста, которую так любит Уилла. Онцелует ее долгим нежным поцелуем, какцеловал, когда они учились встарших классах, потом касается пальцем ее губ иобещает: «Остальное потом». После ужина Рип купает детей, переодевает их впижамы иследит затем, чтобы все почистили зубы, пока Уилла убирает накухне, делает всем ланчи наследующий день изагружает посудомойку. Потом она идет почитать детям– каждый вечер три книжки наодну тему. Сегодняшняя тема– поросята: «Если дашь поросенку блинчик», «Оливия спасает цирк» и«ТутиПаддл».

Подоткнув одеяла иотправив детей встрану снов, Уилла иРип садятся перед телевизором. Наней шелковая ночная рубашка, потому чтоона, конечно, ужепришла вформу после рождения детей идаже еще похудела(ведь встает нарассвете повторникам ичетвергам икатается навелотренажере, иэтого достаточно!). Рипоткрывает себе пиво, наливает Уилле бокал совиньон-блан. Онитолько начали смотреть первый эпизод нового нашумевшего сериала на«Пикок», ноне успели еще разобраться, ктоглавные герои, какприжались друг кдругу надиване, инеобходимость скрываться исоблюдать тишину (нельзя разбудить детей!) делает всё такимже страстным, какв школе, когда они лежали пододеялом надиване вподвале дома родителей Рипа.