лягу. Даже для дела – чтобы усыпить бдительность. Я физически не смогу.

Наверное, это осознание и добавляет мне решительности, заставляет адреналин гулять по крови и добавляет сил. Я киваю, поднимаясь, и иду за Борисом в единственную просторную комнату.

Меня бросает в дрожь, и я обнимаю себя за плечи. В деревянном доме даже в плюс тридцать не так, как в квартире, душно. Скорее даже прохладнее, чем на улице. У Брони так точно.

У стены справа от входа в комнату стоит старый разобранный диван. Единственный!

– Мы будем спать здесь?

– Главное, чтобы не до конца жизни, – задумчиво протягивает Борис.

Я еще хочу свою дочь в первый класс повести, увидеть ее выпускницей, погулять на ее свадьбе и дождаться внуков. Так что да, я тоже надеюсь, что моя жизнь не будет такой короткой, чтобы ограничиться этим диваном.

– Мне надо в туалет, – говорю тихо.

– Ну пойдем, – оборачивается Борис. – Милена, только без глупостей, еще раз повторю.

Нет, вот сейчас без глупостей никак.

Я готова… Больше в этом доме не останусь.

И мне везет. Почти везет.

Глава30. Марк

– Она нас сейчас точно граблями и вилами, – говорю я, когда машина останавливается напротив дома Брониславы.

Все те же плодовые деревья вокруг дома, уже с завязями. Огород со стороны дороги не видно – хутор на холме. И оказывается, что я даже скучал по этому месту.

По домику на холме, мать его!

Справа река, за ней небольшой луг, а дальше лес идет полукругом, как и водоем. А с другой стороны – деревня. И дома выглядят как на картинке, хоть и не одноплановые. Но утром здесь сидеть – сказка. Когда еще легкий туман окутывает реку, а над деревней легкий дымок из труб. И запах… Такого запаха не было ни за городом, ни даже на турбазах.

– Марк, может, ты вынырнешь из ностальгических мыслей? – щелкает перед моим лицом пальцами Миша. – А то мы сейчас действительно огребем.

Возле калитки уже стоит Бронислава, скрестив руки на груди, а сзади выглядывают две чумазые мордашки. Голова старшего на уровне Брониной поясницы, младшего – на середине бедра.

Я улыбаюсь, в который раз думая, насколько Милена и ее сестра не похожи. И дело даже не в том, что Бронислава старше и меня на лет десять вроде, а Милену и того больше.

– И чего лыбишься?

– Тебе тоже привет, – киваю я. – Доминик, – смотрю на старшего, – и Ростислав, – перевожу взгляд на младшего.

– Еще есть Цветана, но она в доме вместе с Верочкой, – не без иронии говорит Бронислава. – Ты решил моих детей проведать или что?

– Ты нас просто послушай, – берет на себя миссию переговорщика Миша.

– Только давайте здесь посидим, – вмешиваюсь я.

Может, не самое лучшее место и время для любования природой, но именно здесь рождались все мои лучшие идеи.

– Доминик, – командует Бронислава, – смотри за девочками. Ростик, принеси чай.

Младшенький приносит чай, когда Миша уже почти все рассказывает. Мы сидим перед домом в своих вещах, которые в сумме стоят, наверное, больше участка, но именно сейчас я понимаю – это ничто.

После того как Миша заканчивает, мы некоторое время молчим, а уже становится темно. Вертим втроем в руках чашки, пока Бронислава не выплескивает остатки чая моему брату в лицо,  а мне не прилетает пощечина.

– Ты обалдела? – вскакивает Миша.

– Сел и сиди, – Бронислава не церемонится, и даже мой вспыльчивый брат опускается обратно на скамейку.  – Моя сестра черт знает где… Вы не знаете, что за игры с вами затеяли. А Милена… Жили бы здесь и не тужили, не было бы ничего.

Она и права отчасти. Только я не хотел уезжать из города и купил маленькую квартиру, но свою. Чтобы отдельно, чтобы свое. Но все равно я был счастлив, когда приезжал сюда.

– Мама! – заорал младшенький.

Бронислава поднимается и становится напротив нас с Мишей. Не женщина, а гром.

– Идете со мной? – спрашивает наконец-то.

– Куда?

– В дом.

И хочется, и как-то страшно. Я понимаю, почему пацан позвал Брониславу. К детям. Пока я мнусь, Миша спрашивает:

– Одежду мне выделишь или в мокрой ходить?

– Идем, мой мальчик, подберу что-нибудь.

– Марк, – брат на ходу расстегивает рубашку, – такой взрослый мужик, а ведешь себя…

Он прав. Пока я тут сопли жую, Милена черт пойми где, а что задумал этот Борис, мне непонятно. И я должен сейчас подумать о безопасности Брони и детей. Хотя на самом деле я бы не позавидовал тем, кто посмеет сюда сунуться.

Я так хотел ребенка, но не так представлял нашу первую встречу.

Миша остается внизу, а мы с Брониславой идем наверх. Дверь в одну из комнат открыта настежь, и оттуда доносятся детские голоса.

Наверное, я никогда так не волновался, даже ладони потеют.

– Чего встал? – спрашивает Бронислава, открывая шкаф. – Иди.

Я киваю, но не вхожу в комнату. Останавливаюсь, привалившись плечом к косяку, и смотрю на эту разновозрастную компанию. По полу разбросаны игрушки, но мальчикам они не интересны – они играют в приставку. Младшая Бронина девочка, кажется, ей года три, лежит на животе и разукрашивает лошадь почему-то фиолетовым карандашом.

А самая маленькая светловолосая девочка сидит возле дивана и собирает пирамидку. Сколько ей? Девять месяцев? Ага, именно столько я потерял.

– Привет, – поднимает голову Бронина дочка. – А ты кто?

Хороший вопрос. Но я тут же о нем забываю, когда я встречаюсь глазами с другими. Идентичными моим. Если раньше мне казалось, что я влюбился в Милену с первого взгляда, то я ошибался. Вот она – любовь. Другая совсем, но не менее сильная.

Я даже на физическом уровне ощущаю, как она проникает и заполняет меня. Темные глаза снова отвлекаются на пирамидку, и мир возвращается в привычный ритм.

Снова звуки телевизора, крики мальчиков, шорох бумаги.

– Так и будешь стоять? – бьет меня в плечо Бронислава.

– Удар у тебя будь здоров, – отшучиваюсь я.

– Страшно? – догадывается она.

– Страшно, – говорю на выдохе.

Даже, наверное, не так. Стена, которую я долго возводил, рухнула и впустила не только позитивные чувства и эмоции. Вместе с такой всепоглощающей любовью пришло и чувство вины. И страх, да, что ни Милена не простит, ни наш ребенок.

– Иди вниз, Марк, – говорит Бронислава. – Ты сегодня хоть ел?

Бронислава в своем репертуаре – сначала отметелить, потом не дать умереть от голода.

– Но… – я снова смотрю на детей.

– Иди, иди. Мы сейчас спустимся.

Спорить с Брониславой в таком настроении даже Миша, у которого диплом юриста, не