– Это непродуктивно, – произнес холодный чистый голос справа от меня. Он принадлежал, конечно же, нашему «восседающему» оракулу. Сифа встала между мной и моим потенциальным противником. Ее руки были сложены впереди и спрятаны в рукава.

– Ведите себя по-взрослому, – обратилась Сифа к мужчине.

А затем ко мне:

– Вы тоже, мисс Ноавек.

Первым моим желанием было огрызнуться ей в ответ. Я ненавидела, когда меня поучали. Но знала, что буду выглядеть еще более буйной, потому заставила себя сдержаться.

– Может, вы нас направите, оракул? – спросила у Сифы Аза.

– Я пока не уверена, – ответила предсказательница. – Все меняется слишком быстро.

– Может, вы могли бы просто сказать нам, на чем сосредоточиться – на Лазмете Ноавеке или на Туве? – продолжала настаивать Аза.

Взгляд Сифы скользнул по мне.

– Туве – более серьезная угроза для вас, – ответила предсказательница.

– И мы просто должны вам поверить? – возмутилась я. – Не зная, какую цель вы преследуете?

– Общайтесь с оракулом уважительно! – проворчала Аза.

– Задачей оракула является служба во имя лучшего будущего нашей планеты, – парировала я. – Но для кого это будущее лучше? Для тувенцев или для шотетов? И если все же для шотетов, то для каких именно – диссидентов или сторонников Ноавеков?

– Считаете, я отдаю предпочтение тувенцам? – Сифа хмуро глянула на меня. – Поверьте, мисс Ноавек, я бы похоронила судьбы вашей семьи и попросила бы остальных предсказателей тоже их отрицать, если бы сочла, что так будет лучше для будущего нашей планеты. Но я этого не сделала. Вместо этого я позволила вашей семье воспользоваться своим статусом «судьбоносной» и оправдать захват власти над шотетами. Ваша семья пришла к власти в первую очередь по причине моего невмешательства. Потому что так было нужно. Так что даже не думайте обвинять меня в фаворитизме!

Что ж. Это звучало разумно.

– Если вы все сейчас проигнорируете моего отца, – сказала я, – вы пожалеете. Очень.

– Это угроза, мисс Ноавек? – спросил бородатый мужчина.

– Нет!

И снова я выразилась неверно!

– Это – неизбежность. Вы сами просили рассказать о моей семье – и я это сделала. Туве может забрать жизни шотетов, но Лазмет заберет их души.

Я практически не сомневалась, что они все позакатывали глаза. Возможно, мне стоило подобрать выражения попроще, но я выразила то, что хотела.

Человеку, трясущемуся за жизнь, трудно было объяснить, что смерть – не худшее, что с ним может произойти. Лазмет Ноавек был куда страшнее.

АКОС

– Ты до сих пор дрыхнешь? – изумился Йорек.

Его лицо каким-то образом оказалось перед лицом Акоса, несмотря на то что кровать Акоса (а точнее, его углубление в стене) располагалась высоко. Йореку приходилось стоять на краю другой койки.

Акос уже не спал. Он не спал уже с тех пор, как все начали просыпаться, чтобы отправиться в столовую, и при этом изрядно шуметь. Он просто еще не пробудился. Ритуал пробуждения включал в себя омовение лица и шеи, приглаживание волос расческой, смену одежды, завтрак – все те вещи, которые он просто… не хотел делать в тот момент.

– А если да? – Акос потер ладонью лицо. – Я что, пренебрег какой-то обязанностью, о которой не знал?

– Нет, – нахмурившись, ответил Йорек. – Думаю, что нет. Но Кайра спорила с диссидентами все утро, и я думал, ты с ней. Вы же обычно неразлучны.

Акос почувствовал себя виноватым. Практически единственной его обязанностью было оберегать Кайру от боли. И Акос не слишком хорошо справлялся с ней в последнее время. Несмотря на то что токодар Кайры на этой планете проявлялся сильнее.

– Я не могу встать, пока ты мне мешаешь. Ты позволишь?

Лицо Йорека озарилось улыбкой, и он спрыгнул со своего насеста, располагавшегося на одном из нижних спальных мест. Акос свесил ноги и тяжело встал на обе ступни.

– Они по-прежнему не хотят идти против Лазмета? – поинтересовался Акос.

– Мы по-прежнему считаем Туве намного более опасной угрозой и должны направить все силы на борьбу с ней, – ответил Йорек. – К тому же мы даже понятия не имеем, как до него добраться. И где он вообще. И как пробиться сквозь стену из солдат, которой он, несомненно, себя окружил.

– Ну, вероятно, мы могли бы отыскать его по стене из солдат, – пошутил Акос. – Такое не каждый день увидишь.

Глянув на Акоса, Йорек поморщился.

– Что-то видок у тебя не очень, Керезет.

Акос хмыкнул и сунул ноги в ботинки. «Умыться, причесаться, позавтракать», – напомнил себе он. Акос подошел к раковине, которая находилась в центре жилища, и засунул голову под кран.

Акос нависал над краем раковины и дышал в свое отражение. Выглядел он и впрямь неважно – кожа бледнее, чем обычно; под глазами темные круги; блеклые синяки в углу глаза и на челюсти, приобретенные в схватке с Васом. Веснушки – как маленькие оспины на носу. Пару раз Акос провел пальцами по волосам, стараясь их пригладить, а затем дотронулся до синяка на челюсти.

Вас замахивается кулаком, и разбитые костяшки устремляются в лицо Акоса…

Желудок скрутило. Ему казалось, что его сейчас стошнит.

– Ты в порядке? – раздался голос Йорека.

– Да. Хочу пойти приготовить обезболивающее для Кайры.

– Ладно, – ответил Йорек, но обеспокоенно нахмурился.

Акос постучал по косяку двери магазина Зенки.

Она стояла, склонившись над столом, и вонзала прибор, напоминавший гибрид ножа и ложки, в сочную мякоть огрианского фрукта. При каждом ударе плод вспыхивал свечением, словно нерешительный фонарь.

– Не драматизируй, – бросила Зенка фрукту. – У тебя была долгая прекрасная жизнь.

– Вы не можете винить его в том, что он старается выжить, – упрекнул Зенку Акос.

Женщина не испугалась, лишь взглянула на него и выгнула бровь.

– Он уже проиграл этот бой. Это лек. Пока он на ветке, он нагревается от прикосновений. Чаще всего прожигает ладони тех, кто пытается собрать урожай, прямо сквозь перчатки. Так что раз он здесь, значит, урожай действительно заслужен.

– А мы все принимаем судьбы, которые заслуживаем?

– Что за странный вопрос? Ты говоришь, как огрианский мистик.

Зенка закатила глаза. Это многое говорило Акосу о ее отношении к огрианским мистикам.

– Или как моя мама. Оракул. Может, я пошел в нее.

– Эх, мы все в конце концов превращаемся в своих родителей. – Зенка продолжила наносить удары фрукту. – Чего тебе надобно, тувенец?