Место гробницы обозначено и на схеме, выполненной францисканским монахом Бернардино Амико* в 1596 г. и опубликованной в 1609 г. в «Трактате о чертежах церковных построек на Святой земле».

И, несмотря на то, что, по свидетельствам паломников, гробница Мельхиседека, в отличие от гробов крестоносцев, пережила пожар 1808 г., ныне она никак не позиционируется, и у нас нет ни одного ее изображения… Можно лишь предполагать, что в XIX в. ее показывали с правой стороны от входа из придела Адама в греческую канцелярию.

К востоку от Ротонды во времена крестоносцев была возведена мощная соборная церковь (Католикон, или, как в старой русской традиции, Кафоликон), предназначенная для проведения служб в сопровождении хора. После возведения Католикона Ротонда с Гробом Господним была видна из разных точек Храма, поскольку северный и южный трансепты не были, как сейчас, перегорожены стенами. Во зникало ощущение легкого, но грандиозного пространства. В дневное время зал освещался солнечным светом через многочисленные окна в барабане купола. Пилигрим Теодорих* в 1175 году описывает эту церковь как «вызывающую восторг» и указывает, что «латины» поют в ней благодарственные гимны и днем и ночью. Купол церкви считался самым большим из всех куполов, возведенных крестоносцами на Святой земле. Диаметр его достигал 11 м. Прямо под куполом располагался омфал (ομφαλός) – притягивающий паломников всего мира Пуп Земли (см. главу 51).

В алтарной части находилось три престола. Те, что по сторонам, были посвящены св. Петру и св. Стефану. С двух сторон от апсиды полукружия из семи ступеней каждое поднимаются к двум кафедрам – седалищам епископов. А посему не будем забывать, что Католикон – Кафедральный собор ХГГ. Принадлежит грекам. А декор, начиная с конца XVII в., – русских мастеров. Вот взгляд Иоанна Лукьянова в 1703 г.: «А въ той церкви иконное писмо все московское – царское подание нашихъ государей, а писмо верховных мастеровъ». Более ста лет спустя, уже после пожара и ремонта, монах Серапион (1830 г.) записывает: «От Святыя часовни к Востоку, во храме Воскресения Христова, находится Собор Воскресения Христова, коим Владеют одни Греки… В нем Иконостас весь каменный и местами мраморный, весь расписан красками и отчасти вы золочен, и иконы в оном лучшего Греческого письма. На правой стороне онаго у стены устроено Патриаршее место, а на левой Архиерейское, наподобие балдахин из резного вызолоченного дерева. На обеих сторонах Собора и над Царскими вратами устроено по одной кафедре, на коих в праздничные дни Диаконы читают Святое Евангелие. Стены Храма от низу до верха обложены новым вызолоченным Иконостасом, в котором три ряда святых образов изображают Страсти Христовы. Пред оными вместо лампад поставлены большие медные очень фигурные подсвечники, в которых находятся особенной величины восковыя свечи с местами для горения деревянного масла». О русских мастерах ни слова. Но в том же 1830 г. А. Н. Муравьев указывает на то, что «два яруса икон без окладов, живописи русской, образуют иконостас». Ему вторит А. С. Норов в 1835 г.: «Образа, украшающие иконостас и стены, почти все присланы из России; они не отличаются живописью, но вместе с разными позолоченными украшениями представляют вид довольно величественный».

И, как всегда, обстоятелен Архимандрит Леонид (Кавелин):

«Мы… вступили в великолепный храм Воскресения, составляющий внутри храма Святого Гроба церковь, собственно принадлежащую грекам. Она занимает большую часть храма Святого Гроба и имеет в длину до царских врат 40, a в ширину 20 шагов. Главный иконостас мраморный четырехъярусный; местные иконы хорошего российского письма; над ними двунадесятые праздники. По каменному карнизу сего яруса вырезано по-гречески: „Светися, светися, новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия. Ликуй ныне и веселися, Сионе: Ты же чистая красуйся, Богородице, о возстании рождества Твоего“. Повыше проделаны арки и в них святые апостолы резные с иконописным на лицевой плоской стороне изображением. По карнизу вырезана надпись: „Радуйся Сионе святый, мати Церквей, Божие жилище: ты бо приял еси первый оставление грехов воскресением“. Потом опять арки и в них пророки также вырезные, по контуру иконописные. Пред каждым изображением лампада. На самом верху большой крест с предстоящими; еще по сторонам стоят по три резных иконописных Ангела и держат в руках по свещнику.

Позади икон к каждому ярусу изнутри алтаря приделаны хоры; в нижних против апостолов повешены медные и железные била, заменяющие колокола. Спереди над царскими вратами в апостольском же ярусе сделана кафедра, на которой по великим праздникам читают Евангелие и сказывают проповеди. Алтарь возвышен над помостом на шесть четвертей, а престол еще на три четверти. Над престолом сделан массивный мраморный балдахин на четырех столбах, между коими повешены занавесы; навес изнутри исписан священны ми изображениями. На престоле стоит мраморная древняя дарохранительница и подсвечники, которые в большие праздники заменяются другими, серебряными, искусной венской работы, представляющие пальмовые деревья. По левую сторону престола жертвенник. Но правую – так называемая малая трапеза (диаконник**), на которой стоят двенадцать подсвечников, которые носят пред хоругвями навстречу Патриарха. Своды алтаря освещаются окнами, находящимися в куполе, которые открыты лишь с 1820 года; своды расписаны священными изображениями; кругом надпись: „Победную песнь поюще, вопиюще… осанна в вышних“. На горнем месте стоит патриаршая кафедра; на нее восходят по трем ступеням, которые продолжаются в обе стороны: на них становятся не служащие священники и иноки. Из алтаря двое врат: на правой стороне – на Голгофу, а на левой – в ризницу. Царские врата, резные, вызолоченные, увенчаны двуглавым византийским орлом, украшающим также и митру патриаршую. Перед местными иконами стоят два мраморные огромные подсвечника искусной работы, напоминающие, что дух еллинского искусства не перестает одушевлять и нынешних греков. За клиросами по обеим сторонам церкви на возвышении стоят большие резные и вызолоченные кафедры: направо патриаршеская, а налево – для его наместника. Два высокие иконостаса закрывают пространство между боковых столбов, образуя боковые стены храма. В них иконы в три ряда: в верхнем помещены изображения страстей Господних, присланные в дар после пожара 1808 года императором Александром I. На страстной седмице вставляются на их место такие же траурные иконы, шитые по темно-фиолетовому бархату золотом, – московской работы, привезенные бывшим святогробским сборщиком архимандритом Виссарионом. Выше икон стоят на каждой стороне по семи Ангелов с подсвечниками в руках. Поверх иконостаса поделаны хоры, где во время праздника Пасхи помещается много народа. Посреди храма висят три большие паникадила** (хоросы) по пятидесяти свечей – все дар наших православных царей. И сверх того множество серебряных, медных, хрустальных лампад, которые имеют по 10 и 45 светильников, а на всех четырех странах по железной цепи, на каждой по 25 лампад. В торжественные дни зажигается более 400 лампад и 150 свечей, в паникадилах и кругом у икон в два ряда. Вообще искусство освещения у греков – неподражаемо; кто видел этот храм и часовню Святого Гроба в ночь Светлого Христова Воскресения, тот должен сознаться, что в Иерусалиме буквально исполняются слова похвальной песни: „ныне вся исполнишася света“, чему способствует и усердие и дешевизна елея».