– Кто еще знал о тайнике? – спросила Зина.

– О, десятки, даже сотни людей, но они все мертвы. Из ныне живущих о тайнике знал только я. Этому секретному месту не менее пяти сотен лет, и он сделан так, что никто без знания не смог бы его найти, а тем более открыть.

– И Алтан не знал? – спросила Зина.

– И Алтан, и мой сын Николай, и внучка Светланочка, никто. В эту тайну были посвящены только те, кто уже стал шаманом, кто понес на себе эту обязанность и великую честь.

Издалека показалась женская фигура, и он узнал в ней дочку Балта, убитого ночью главного шамана. Девушка шла, озираясь по сторонам и не дойдя до дома остановилась, призывно помахав Ванжуру рукой.

– Не ходи за мной, – сказал он Зине и пошел к своей гостье.

– Дядя Ванжур, – кинулась девушка к нему на шею, как он только подошел к ней.

– Поплачь, детка, – говорил старик, гладя ее по голове, – слезы помогают высказать боль. Помогают нам не распасться от нее на сто мелких кусочков. Слезы – это спасение, когда горе приходит и накрывает нас своим тяжелым покрывалом.

– Я пришла сказать, – девушка пыталась выговаривать слова, но слезы душили ее, – папа ходил на встречу с кем-то из ученых. Он мне раньше рассказывал, что предполагает, что убийца из их городка, и обязательно вычислит кто. А вчера собрался, такой веселый, говорит, что один человек назначил встречу, хочет рассказать, кто убийца.

– Да его уже арестовали, – сказал Ванжур, по-прежнему гладя девушку по голове, – он понесет наказание и земное, и небесное. Я буду просить духов об этом.

– И еще, нигде нет папиного ружья, мы с мамой подумали, что он взял его с собой, но нет. Полиция говорит, что там, на мысе Хобой, не было оружия. Что мне делать? Может быть, надо заявление написать о пропаже, это же оружие, и оно непременно выстрелит, а если окажется в плохих руках, то я себе никогда не прощу, что промолчала.

– Ты все правильно говоришь, – успокаивал девушку Ванжур, – завтра иди к участковому и все ему расскажи, а он уж как представитель власти подскажет тебе, что делать.

Они долго еще стояли и разговаривали, словно пытались успокоить друг друга, словно не могли поверить в трагедию, что произошла на острове. Поэтому Ванжур очень удивился, увидев на крыльце всё ту же Зину, зябко кутавшуюся в куртку.

– Вы должны мне все рассказать, – встретила она его теми же словами, что и провожала.

– Ты знаешь, дочь Балта мне сейчас сказала, что он вчера собирался на встречу с кем-то из ученых. Мол, кто-то из них хочет рассказать ему про убийство, чем закончилось, мы все знаем, может, это правда был Михаил и все закончилось.

– Давайте вы мне все расскажете, и мы вместе решим, – по-прежнему настаивала Зина.

– Все я не знаю, – сказал Ванжур, – но одну тайну я все же тебе расскажу. Убийства тогда, в сорок девятом, и сейчас отличаются тем, что сумасшедший надзиратель делал все по легенде, которую знают многие, а сейчас убийца действует точно так, как необходимо для того, чтоб найти золотого орла. Сейчас он идет по вееру китайской наложницы.

– Ванжур, – выскочил на крыльцо Алтан, на нем не было лица. – Айк пропал.

От страшных слов у старого шамана перед глазами все поплыло, и он рухнул на землю, как мешок.

Все ушли на поиски мальчишки, все, кроме Тимура и Ксении. Первый, напившись, уснул прямо на скамье, стоявшей на кухне, а девушка, как верный страж, сидела и охраняла его сон. Ее не тронуло то, что пропал мальчишка, инстинкты развиты у влюбленных женщин лучше, чем у животных, вот и она, казалось, чувствовала опасность и охраняла то, что, как казалось, принадлежало ей. Зину это не тронуло, просто брезгливое ощущение глупости заставило по-другому взглянуть на ситуацию. На Тимура, Ксюшу и на саму себя, притягивающую за уши то, что давно умерло. То, что не стоит даже секунды внимания, когда пропал мальчишка.

Зина сразу отметила, что на момент пропажи мальчика все обитатели дома шамана оказались на месте. Абсолютно все. Даже сонная Дарья Дмитриевна, потерявшая свой лоск после пожара, выбежала на крики и вместе со всеми собралась искать Айка.

Зина с Даниилом остались ждать скорую для Ванжура, который не мог даже говорить, лишь что-то тихо шептал, словно бредил. Приехавшие врачи поставили несколько уколов и неуклонно настаивали на госпитализации. Когда старого шамана уже грузили на скорую, он, видимо, от поставленных врачами уколов пришел в себя и жестом позвал Зину, попросив наклониться ближе.

– Мы древний род шаманов, – шептал он ей, – у нас есть семейная легенда, что именно к нашему предку приходила та самая китайская ведьма. Байкал не принимал ее жертвы, он вообще не принимает человеческие жертвы, поэтому она воспользовалась веером, черной магией, для того, чтоб спрятать золотого орла. Если положить веер на карту Ольхона в раскрытом виде, то его первая точка, головка веера – это мыс Хобой – символизирует предательство. Когда-то Балта был моим учеником и предал меня, очень хотел получить звание главного шамана острова и вынес на совет то, что у меня нет наследников. По нашим правилам у главного шамана должен был быть род для продолжения, а у меня сын погиб, внучка уехала из страны, и продолжение шаманского рода остановилось. У предателя должен был быть закрыт рот. У Балта он был заклеен скотчем. По правой стороне проходит первый гард веера и заканчивается на второй точке. Это урочище Песчаное, символизирует шута. Тот шаман не был настоящим, он просто наряжался и развлекал гостей острова, по сути, был шутом. У шута в его руках должно быть что-нибудь его шутовское, но разбитое, у него был бубен разрезан. Второй гард заканчивается на третьей точке, это гора Жима, символизирует глупость, девушка та была не образованна, в школу не ходила, так как воспитывала своих младших братьев и сестер. У нее должно быть что-то круглое, как символ глупости, у девушки волосы были заплетены кругом. Но самое страшное другое, мало кто знал, что у старого китайского веера есть еще и гард средний. Так вот считалось, что если его выпустить ровно из середины угла, то он будет останавливаться на последней точке, которая символизирует невинность, ищи там Айка. Карты не сохранилось, но по трем известным точкам, ты можешь вычислить четвертую. Спаси внука, заклинаю, спаси. На последней точке, должна обязательно пролиться кровь, для того, чтоб золотой орел явился обычным смертным. Знай, тот, кто это делает, свой. Он знает, как выглядела старая карта, он знает о точном местонахождении первых трех точек.

– Кто еще мог знать про третий гард и местонахождении первых точек? – спросила Зина, понимая, что врачи скорой уже нервничают и готовы гнать ее в шею.

– Никто, только семья, никто, только семья, – видимо Ванжуру становилось вновь плохо, потому что он закатил глаза и повторял лишь эти три слова, – никто, только семья.

Врач скорой силой оттолкнул Зину и закрыл дверь машины, хмурясь и ругаясь в ее сторону.