На этих словах веревка все же поддалась под зубами Вики. Освободив мальчишку, девушка села на холодную землю и заплакала от ужаса, от адреналина и счастья, что у нее все получилось. Возможно, первый раз в жизни у Вики Мордашкиной что-то получилось. Холод, решив помиловать девушку, отступил, ей было жарко, страшно и стыдно перед мальчишкой за особенность своих рук, но жарко. Непонятно, чего больше, каких эмоций, они, смешавшись, сделали взрывоопасный салат и вылились в истерику.

Айк встал, подошел к Вике и погладил ее по голове.

– Спасибо, друг, – улыбнулась она ему сквозь слезы, – сейчас это очень кстати.

Тогда мальчик снял свои ботинки, потом носки. Девушка внимательно следила за его манипуляциями и была поражена, когда он, подойдя босиком к ней ближе, тихо сказал:

– Я тоже.

Вика, опустив глаза, увидела, что у мальчика на ногах шесть пальцев. Она захохотала и, обняв ребенка, сказала:

– Мы с тобой одной крови, ты и я.

Мальчишка улыбнулся ей и очень нерешительно, но все же обнял девушку. Из-за переполняющих их эмоций друзья по несчастью не заметили, как на кромке леса показались Зина и Даниил. Они шли медленно, молодой человек сильно хромал, опираясь с одной стороны на Зину, а с другой на огромную корягу, служившую ему тростью.

– Что у вас произошло? – спросила Зина, увидев обнимающихся Вику и Айка. Мальчик был босиком, а Вика вся в грязи с потеками слез по щекам.

– Ребята, как я рада вас видеть, – сказала Вика, – я получила твое сообщение, прибежала сюда, а тут Айк привязанный к столбу и эта с ножом рядом. Я, наверное, ее убила, – предположила Вика, – как думаете, сколько мне дадут с учетом того, что я спасала ребенка? – поинтересовалась она.

– Не думаю, что много, – сказал Даниил, он наклонился и пощупал пульс лежавшей женщины, – с тем условием, что она жива, возможно, даже медаль. Как так-то, Дарья Дмитриевна, – сказал он по-прежнему лежавшей без сознания девушке, – как так-то. Глава 22

Суматоха, беготня, люди сбежались на поляну. Возмущенная Дарья Дмитриевна, ругающаяся матом. Все это смешалось вокруг Вики в сплошную карусель, и она уже ничего не понимала, как во сне, когда смотришь сюжет словно со стороны и не можешь ничего понять. Стресс отобрал последние силы, и их не было даже, чтоб подумать. Лишь одно Вика сейчас знала точно без каких-либо оговорок и, но. Она не имеет права сейчас стыдиться своих шести пальцев на руках и прятать их в карман. Из-за него, из-за мальчишки, который ей доверился, она не имеет права портить ему психику, показывая, что это аномалия и ее надо стесняться. Пусть глядя на нее, маленький мальчик Айк поймет, что в этом нет ничего страшного, пусть он живет нормальной жизнью, не чувствуя себя неполноценным.

Вика знала, каково это, когда мать каждый день напоминает тебе о твоей проблеме, говоря, что это уродство, и ты, маленькая девочка, веришь родительнице на слово, а позже уже не можешь думать по-другому. Эта мысль врастает в твое сознание, как клещ своими цепкими маленькими лапками, и все, с этим надо жить.

Поэтому Вика, превозмогая привычку и стыд, вытащила свои руки из карманов, подмигивая мальчишке и показывая класс своими шестью пальцами. То чувство зависти, которое всю жизнь сопровождало ее и периодически душило, пропало. Вот так вот, взяло и испарилось, лишь только она разрешила себе быть собой. Это оказалось так легко сделать, что не верилось даже, только горький привкус досады, почему не сделала это раньше. Столько лет было потеряно, столько противных завистливых жаб было проглочено, но лучше поздно, чем никогда. Вика пообещала себе, что все, это больше не вернется никогда. Потому что она молода, умна и она может видеть, слышать и чувствовать этот мир, вот что самое главное. Значит, завидовать нечему, у нее есть все для счастливой жизни. А самое главное, что на этой земле есть маленький мальчик Айк и он доверился Вике, он смотрит на нее, равняется, и она не может его подвести.

– Ты моя же дева, – разгоняя ее мысли, сказал Алтан и обнял крепко, как обнимают родного человека.

Когда все, включая его, прибежали на поляну, то закрутились вокруг Айка и поверженной Дарьи Дмитриевны, на время забыв про Вику.

– Дай тебя расцелую. Вот знаешь, у тебя теперь есть друг, я. Ты звонишь Алтану, он сразу бежит к тебе на помощь. Вот сразу, честно-честно тебе говорю, можешь проверить, – потом хитро улыбнулся и добавил: – Ну по пустякам не звони, хорошо, только если очень-очень надо, – и подумав, добавил: – ну прям очень-очень-очень. – И еще раз с чувством поцеловал девушку в щеку.

– А вы знаете, что у Айка шесть пальцев на ногах? – спросила девушка довольного бурята, когда тот уже хотел отойти от нее. Она была уверена в ответе, конечно, знают, но ей хотелось посмотреть на реакцию. Вздохнет он, скажет с огорчением или нет. Она по привычке хотела сделать вывод о людях по их отношению к детям, но получила совсем неправильную, вернее не ожидаемую ею реакцию.

Алтан вскочил на ноги, захохотал, наклонился снова к Вике и с радостной надеждой спросил:

– Что, правда? Ты точно, дева, не врешь? Ты меня не обманываш? Не может быть того! Неужели случилось, счастье-то какое, случилось!

Вика немного испугалась реакции мужчины и, словно оправдываясь, сказала:

– Ну да, он увидел мои руки и сказал, у меня тоже, а потом еще и обувь снял.

– Ты шутишь, – Вике показалось, что Алтана сейчас порвет от счастья, – прям сказал, он уже три месяца не говорит, как родители его погибли. Ты мне, дева, только не ври, миленькая, говори правду, я знаш какой злой, когда врут, – все это Алтан произносил с самой счастливой улыбкой на лице.

– Я не вру, – все еще не понимала ничего Вика.

– Ну тогда у нас праздник сегодня, у Ванжура продолжение появилось, духи смилостивились над родом.

– И Айк, получается, заговорил, – дополнила Вика список радостей.

– Да, пойду мальца расцелую, это надо же, счастье-то какое, а я думаю, чего это он в баню один ходит, а он стеснялся. Вот глупый, радоваться надо, а он стеснялся.

Когда Алтан побежал целовать Айка, Вика взглянула на свои руки и почему-то тоже не увидела то, чего надо стесняться и что может испортить кому-то целую жизнь.

– Ты, паря, сейчас потерпи, – говорил озадаченно Алтан Даниилу Бровику, рассматривая его ногу, – я попробоват тебя лечить. Вот был бы Ванжур, то точно вылечил бы, а так, – было видно, что бурят сомневается.

– Может, тогда подождем Ванжура. Ну или на худой конец я в больницу поеду. Вот завтра мои прилетят с утра и поеду, – уговаривал его Даниил. От того надменного хозяина жизни, которого увидела Зина на террасе два дня назад, не осталось и следа. Сейчас перед ними сидел привлекательный молодой человек, весь в земле и порезах, а также с жизнью в глазах.

– Даниил Васильевич, – Марта Виссарионовна теперь не скрывала, что работает на него, а не на ученых, и носилась вокруг как заведенная, – я бы доверилась врачам, не стоит сейчас ничего предпринимать. Вообще, зачем вы туда полезли.