— И ты вела долгие разговоры с мужчиной о политике? Ты? — Жюль покачала головой со скептической миной. — Я не удивилась бы этому сейчас, но десять лет назад ты редко беседовала с мужчинами о вещах, которые не были…

— Пустяковыми? — Элизабет сморщила нос. — Я была тогда твердо убеждена, что женщина не должна показывать свой ум, если хочет казаться привлекательной мужчинам.

— Еще одна из твоих ошибок, из которой я извлекла урок для себя.

— Ну что ж, надо признать, что ты в этом смысле сообразительнее меня, — с явным раздражением сказала Элизабет. — Я вела себя глупо, поэтому и оказалась сейчас в нелепом положении.

— Не только поэтому, Лиззи. Чарлз достаточно хорошо знал свою жену, чтобы полностью на нее положиться.

— Я тоже хорошо его знала, — сухо возразила Элизабет.

Глаза сестер встретились. Жюль была единственным человеком, которому Элизабет рассказала о неверности мужа.

Она узнала о существовании его любовницы едва ли не за два дня до его смерти. Впервые в жизни она не знала, как поступить, и откладывала объяснение до тех пор, пока не стало уже поздно. Она, разумеется, пришла в бешенство, но гнев, вызванный тем, что ее предали, как ни странно, смешивался с чувством вины, осознанием, видимо, совершенной ею самой какой-то ошибки. Возможно, она не была Чарлзу хорошей женой. Или недостаточно его любила. Но ведь любила же! Всегда любила, хотя ее чувство нельзя было назвать той всепоглощающей страстью, о которой говорил брат.

Вплоть до той минуты, когда она обнаружила письма женщины, с которой состоял в любовной связи ее муж, у Элизабет не было и тени сомнения в том, что их с Чарлзом брак совершенно благополучен. Собственно говоря, во многих отношениях и она, и Чарлз вели каждый собственную жизнь. Он делил свое время между заботами о финансовых и прочих делах и теми занятиями, которые свойственны всем джентльменам его положения. Она вела дом, занималась детьми и благотворительностью, были у нее и светские обязанности. И если они с Чарлзом не всегда присутствовали вместе на каком-нибудь обеде, приеме и так далее, то ведь так бывает в любой семье. Это вовсе не значит, что они не были счастливы друг с другом. Элизабет ни секунды не думала, что ее постель — не единственная, которую он посещает. До последнего момента она считала, что и эта часть их совместной жизни вполне благополучна.

Быть может, тот удобный, теплый, приятный стиль чисто любовных отношений, который сложился у них, не вполне устраивал Чарлза. Быть может, он мечтал о большой страсти и нашел ее в отношениях с другой женщиной…

— Я считаю, что сейчас это не имеет значения. Я считаю, что Чарлз предал тебя при жизни и сделал это и после смерти, — твердо и убежденно произнесла Жюль. — На твоем месте я бы всерьез подумала о моем предложении.

— Как ни завлекательно это звучит, у меня в данный момент совсем другое на уме.

— Ах да! — Жюль язвительно усмехнулась. — Сэр Николас. Мистер Коллингсуорт. Ни-ко-лас. — Жюль села к столу и налила себе чаю. — Ты еще не все рассказала мне о вас обоих.

— Да почти нечего больше рассказывать. Элизабет тоже села и налила чаю себе.

— Он целовал тебя?

— Два раза. —Ну и?

— Ну и все. — Элизабет пожала плечами. — Больше ничего и не было.

— Ты врешь. Это написано на твоей физиономии. Я же вижу.

— Ничуть не бывало, — возразила Элизабет, храбро встретив пронизывающий взгляд сестры. — Как тебе известно, меня целовали и до того. — Она вздохнула и добавила, сдаваясь: — Но не так. Как никогда не было.

— Даже с Чарлзом?

— Даже с Чарлзом.

Жюль широко раскрыла глаза:

— Боже мой, вот это открытие! Просто пикантное. Я даже готова простить тебя за то, что ты молчала об этом целых десять лет.

— Благодарю за снисхождение.

— Не за что. — Жюль отпила из чашки и заговорила самым легкомысленным тоном: — И как тебе Николас по прошествии столь долгих лет? Все такой же мрачный и серьезный, каким я его помню?

— Ничуть. Он был бы весьма обаятелен, если бы не его чрезмерная самонадеянность и высокомерие. Впрочем, вел он себя вполне обходительно даже при том, что я была с ним не слишком любезна. — Помолчав, она продолжала: — Я не ожидала увидеть его вчера, да и вообще когда-либо. Его появление просто потрясло меня.

— Вполне понятно. — Жюль посмотрела на сестру с любопытством. — Скажи, Николас все также красив?

— Даже еще красивее. С годами он похорошел. Огонь в его глазах остался прежним, быть может, стал еще ярче. И вся его наружность сделалась более впечатляющей. Когда он вошел в библиотеку в ее доме, ей показалось, будто комната слишком мала для него. Отрешенное от мира сего существо, которое она помнила, исчезло, перед ней стоял человек, уверенный в себе, сильный и неотразимый. Человек, который радуется жизни. Человек, в обществе которого приятно находиться. Мужчина, от одного взгляда которого у нее ослабели колени, да, это было, хоть она и убеждала себя, что смогла скрыть это от него.

— Он по-прежнему наследник высокого титула и к тому же стал невероятно богат, не так ли?

Элизабет кивнула. Жюль сдвинула брови:

— Он женат?

— Насколько я знаю, нет.

— У него есть любовница?

— Он только-только приехал в Лондон. Смею утверждать, что у него еще не было возможности обзавестись любовницей.

Жюль пренебрежительно фыркнула. Неверность Чарлза подействовала на его свояченицу не менее сильно, чем на его жену. Жюль отныне была твердо уверена, что ни один мужчина, за исключением разве что ее собственного супруга, не заслуживает доверия.

— У него честные намерения?

— Не знаю.

— Это имеет значение?

— Конечно. Я… — Элизабет помолчала. — Этого я тоже не знаю.

— Оч-чень любопытно. Итак, посмотрим. Николас богат, красив, обаятелен и заинтересован в тебе с намерениями то ли честными, то ли иными, это нам неясно. — Жюль провела пальцем по краю своей чашки. — За исключением того неприятного обстоятельства, что он обязан управлять твоими делами, что, впрочем, может скоро закончиться, я, признаться, не понимаю, в чем твоя проблема.

—Жюль!

— Если только, разумеется, ты не скрываешь еще чего-то от меня.

— Ну, есть кое-что еще. — Элизабет встала и бесцельно прошлась по комнате. — Вечером накануне его отъезда…

— Во время рождественского бала десять лет назад? —Да.

— Бог мой, еще один неожиданный поворот!

— Я предложила ему поехать с ним, но… он отказал мне.

— Ясно.

— И ты не потрясена?

— Узнай я об этом тогда, наверное, была бы потрясена, а сейчас не особенно. Как ты сама сказала, с тех пор прошли годы, и ничего из этого не вышло. Никаких последствий. — Жюль немного подумала. — Значит, Николас отклонил твое предложение, а ты дала Чарлзу согласие выйти за него замуж.