– Что нам делать?

Из глубины бокса доносится тихий оклик, я переключаюсь на камеру над Элли. Она не приходит в себя, а вот Эл приподнимается на здоровом локте, моргает, словно не веря своим глазам:

– Эй… Привет. Это у меня уже галлюцинации с голодухи начались или вы правда есть?

Поворачиваю камеру вслед за его взглядом: Рика сначала смотрит недоверчиво, а потом бегом кидается к раненым. Мори немного отстает, хмурится, словно ожидает, что я если не запру их всех вместе, то, как минимум, остановлю.

– Привет! Ого, как у вас тут все паршиво.

Дрон роняет рядом ключ, Рика снимает с Эла и Элли наручники. Под ними даже не ожоги или царапины, а темные браслеты шрамов от частых ударов тока.

– Мэри, девушку возьми, – руководит Рика, подхватывая Эла под здоровую руку. – Ну, вперед.

Восстанавливаю третью горку. Эл поднимает на нее глаза, поправляет:

– Назад. Если кого-то вытаскивают из бокса, то только назад.

– А вы не первые? – интересуется Рика.

– Не, – мотает головой Эл, стараясь идти, а не висеть мешком. – Элли еще с Винни застревала. Элли – это она, Винни дальше ушел. А я Эл.

– Рика, – представляется его спасительница, – и Мэри.

– Мори, – вздыхает кузен. – Эмори Лэнг и Эрика Уотс, если точнее.

– Тогда Элджернон Литтл, – улыбается Эл, – и Элли Майлз. Только не надо меня полным именем называть, пожалуйста.

– И не собираюсь, – смеется Рика. – Язык сломать можно!

Они добираются до дверей, перешучиваясь, Мори садится на лестницу передохнуть: Элли все-таки не пушинка. Рика предлагает поменяться, Эл – дойти самостоятельно, но Мори в ответ только встает, чуть покачиваясь под весом Элли.

– Все нормально.

Я почти уверен, что он или свалится сам, или уронит ее, но Мори, к счастью, не переоценивает свои силы. Наверху укладывает Элли на диван, переглядывается с кузиной. Рика разводит руками:

– Только курсы первой помощи в школе, извини.

– У меня, по-моему, ключица сломана, – вмешивается Эл. – И мы не ели черт знает сколько.

– С тобой никаких проблем, руку зафиксировать, и вон холодильник, хоть весь день жуй, – отмахивается Рика. – Что с твоей подружкой делать? Поить человека без сознания я не рискну.

– Привести в себя, – негромко предлагает Мори. – И вправить ногу.

Закусываю костяшку пальца. Если бы все было так просто, чип не поднял бы панику.

Стянуть штанину с опухшей ноги не получается, Рика находит маникюрные ножницы и начинает распарывать шов. Мори приносит воду, приподнимает Элли голову, то ли собираясь все-таки ее напоить, то ли побрызгать, чтобы очнулась. Однако сразу отставляет чашку, касается лба Элли ладонью.

– У нее температура. Очень высокая.

Эл пытается вскочить с табуретки, на которой устроился с бутылкой йогурта, тут же плюхается обратно. Вяло машет здоровой рукой:

– В том шкафу аптечка.

– И как ты собираешься поить ее жаропонижающим? – спрашивает Рика, одним рывком распарывая ткань до бедра. Сразу находит термометр, перекидывает Мори. – Проверим, насколько все плохо.

Мори ждет показаний градусника, Рика нашла жаропонижающее и ставит чайник. Эл сгорбился над йогуртом, внезапно начав клевать носом.

– На диване спать удобней, – насмешливо советует Рика.

Эл, встрепенувшись, мотает головой, улыбается:

– Там занято. Ничего, на десятом я на полу спал. Вполне удобно.

– Аскет, – хмыкает она. – Прямо как Мэри!

– Сорок, – прерывает шутки Мори. – Лекарство, вода, сон. И что-то с ногой сделать.

– Ага, сейчас все будет!

Отрываю взгляд от планшета. Они уже не в боксе, они живы. Разобрались, что с Элли, и нашли жаропонижающее.

Почему же я до сих пор так беспокоюсь? Как будто у меня других дел нет. Бокс, например, помыть после того, как они его вместо леса использовали. Этого, увы, ни дроны, ни даже робот-пылесос не сделают.

Швабру приходится нести из подсобки, кладу планшет у входа, оставив гостей без связи со мной на ближайшие пятнадцать минут, блокирую дверь и принимаюсь за дело. Заодно обнаруживаю, что сильно переоценил способность дронов к уборке бокса – кровь запеклась в пазах ловушек, сухие крошки сыплются с наручников. Приходится вычищать их углом тряпки и собственными ногтями. Не могу остановиться, пока последние бурые крупинки не расползутся длинными полосами и не будут стерты шваброй с пола.

Когда-то те, кто работал на этом этаже, шутили, что фирма пьет их кровь. Отец только улыбался – он считал, люди имеют право на любой юмор, пока живут своей работой. Он и сам был таким, преданным делу до мозга костей. Офис был вторым домом для него. Для всех нас. Он так верил в своих людей. В совет на девятом, в разработчиков здесь и техников на пятом. Оказалось, зря. Без него все развалилось так быстро.

Имел ли я право переделывать этот дом? Даже они не посмели, оставили «памятником великому человеку»… В трущобах. Посреди пустырей. Стискиваю ручку швабры. Это не было уважением. Просто им не нужен был этот дом, некому его продавать, не подо что перестраивать! А мне он пригодился. С самого начала, представляя, какими будут тесты, я хотел устроить их именно здесь. Мысленно разделял этажи на зоны, подгонял к имеющимся перегородкам, радовался наличию двух лестниц и лифта. Потом переделывал все, решил, что шахту проще изолировать и засыпать. С самого начала отвел себе подвал. Надеялся избавиться от приходящих сейчас мыслей, забившись в темноту, словно крыса. Что ж, у меня получилось. И сейчас мне снова пора в крысиную нору.

Подбираю планшет у дверей, убеждаюсь, что из нового у меня только личное обращение, причем с седьмого. То есть точно не по поводу Элли. Проверяю чип, хмурюсь. «Состояние критическое». Пытаясь отвлечься, думаю, зачем понадобился седьмому. Голосовой идентификатор не сработал, хором они меня звали, что ли, как Санта-Клауса?…

Стоп. Озаренный неприятной догадкой, проверяю трансляцию. Ну конечно, я забыл ее отключить! Идиот. Какой, к чертовой матери, может быть страх, какое уважение, если они только что любовались Миротворцем, моющим полы?

Бет все еще сидит на диване, улыбается. Зовет:

– Дождь, ответь, пожалуйста. Ты ведь уже не занят?

Рядом с ней, как в кинотеатре, расселись остальные, даже Винни тут. Лекс смотрит с сомнением:

– Вы уверены, что это был он? Такой худой?

– Нет, уборщика нанял, – взъерошивается Винни, который до сих пор за шваброй спрятаться может.

Лекс только обнимает его в ответ, хихикает:

– Очень симпатичный. Волосы, как у фотомодели!

Винни смотрит на свою пару почти ревниво и, о чудо, сам накрывает ее ладони своими. Бемби хмурится, сложив руки на груди: