– Сколько ещё? – Рогов с нетерпением взглянул на часы, отсчитывающие последние секунды до настоящей атаки.

– Пятнадцать секунд.

Последние мгновения тянулись, как всегда, мучительно долго. Но вот где-то далеко-далеко, за пределами досягаемости всех имеющихся у противника сенсоров, полыхнуло гигантское пламя. Началось! Адреналиновая волна заставила забыть обо всём. Там, в нескольких световых секундах от места боя, сдвинулась огромная глыба камня, величиной в несколько десятков километров, разгоняясь следом за мощными буксирами. Именно пламя, изрыгаемое их дюзами, и засёк генерал. Напряжение в рубке стало таким, что ощущалось физически. Его, казалось, можно было пощупать руками.

Вновь потянулся отсчёт, пока корабли спешно перестраивались из сотового построения в нападающие порядки. Вперёд выдвигались самые мощные и большие корабли, штурмоносцы готовились выпустить стаи маленьких, юрких, но от того не менее смертоносных истребителей, штурмовиков и торпедоносцев. Это уже была не отвлекающая атака лёгких сил, на которых ради такого случая установили дополнительные пусковые установки, а настоящая атака, тщательно просчитанная и десятки раз за время похода проигранная на тактических логгерах. А равных им у Альянса не было. Те использовали компьютеры, панически боясь дать своим процессорам хоть чуточку индивидуальности, отчего и назывались электронные приборы у противника по старинке – компьютеры, а у русских – логгеры, от «логически мыслить». Потому что Империя не стеснялась и не боялась искусственных личностей, раз и навсегда решив проблему теоретически возможного восстания машин.

Но время шло, и огромный, в несколько миллионов тонн космический булыжник уже достиг скорости почти двухсот километров в секунду. Мизер по сравнению с тем, что могли развивать стандартные космолёты разумных, но, учитывая массу астероида в тридцать пять с лишним миллионов тонн, последствия от его появления в системе могли быть фатальными… Вот камень миновал боевые порядки Союза, ещё несколько сот тысяч километров разгона, вспышки отстрела буксирных тросов, практически неразличимые глазом из-за длинных факелов двигателей тягачей, которые начали описывать плавную дугу, уходя в тыл нападающих. И тут же все корабли Рогова, абсолютно синхронно, медленно набирая скорость, двинулись вперёд.

Пётр боялся сглазить удачу, но это действительно было то, что задумали асийчи, – булыжник неотвратимо надвигался на сгрудившиеся по приказу командующего-демократа корабли обороняющихся! Видеть камень они не могли – все компьютеры были задавлены мощнейшим полем подавления, генерируемым станциями РЭП, радиоэлектронных помех, установленных на поверхности каменюки. Генерал не заметил, что даже перестал дышать, таким было напряжение. Последние, невероятно мучительные секунды и… Ярчайшая вспышка озарила всё пространство на несколько парсеков. Гигантские протуберанцы взрывающихся реакторов, ливень энергии практически стёрли львиную долю кораблей обороны. И тут же корабли Рогова будто прыгнули с места, врезаясь в противника, словно раскалённый нож в масло. Пётр с удовлетворением увидел, как его подчинённые набросились на альянсовцев, буквально разрывая их на куски.

Вот мошки истребителей и штурмовиков облепили неуклюжий авианосец американского производства, заклёпывая ворота, через которые могли появиться их противники. Вспышка – и уродливый тяговый двигатель на ажурном пилоне медленно валится на корпус, проламывая его, и оттуда вырывается протуберанец пламени, тут же гаснущий из-за отсутствия кислорода. Но истребители Аари-Смерти уже разносят на куски рубку, возвышающуюся нелепым горбом сбоку корпуса. Ещё несколько мгновений – и лишь груда обломков медленно распадается под воздействием гравитационных сил звезды.

Эсминцы, израсходовавшие свои ракеты и торпеды в первой части исполняемого плана, сейчас спешно перезаряжаются у кораблей снабжения. Пополнив запасы топлива и боеприпасов, малыши смещаются в сторону пространства – им ещё предстоит немало работы впереди, но пока экипажи могут передохнуть и восстановить силы. В дело вступили «большие дядьки», щедро отпускающие противнику лучи лазеров и килограммы взрывчатки, рвущие прочные корпуса в клочья, пробивающие броню, добирающиеся до нежных внутренностей и их человеческой начинки. Но это уже агония – сейчас нападающим противостоят жалкие остатки былой мощи. И до окончательного разгрома остались считаные минуты.

Лейя поднимает красиво очерченную бровь, и Виури торопливо отдаёт распоряжения по мыслесвязи – Пётр видит, как два красивых пальчика касаются виска и тонкое личико становится напряжённым. На тактической голограмме видно, как эсминцы и фрегаты торопливо бросаются в сторону колоссальных конструкций орбитальных верфей. Следом спешат десантные корабли, несущие пехоту. Всё. Оборона полностью подавлена и уничтожена. Сейчас малые корабли зачистят немногие турели, установленные на модулях орбитальных заводов, и в дело пойдут бойцы. Им предстоит самое сложное – сломить сопротивление охраны и службы безопасности производств, взять ценных языков, учёных и высококлассных инженеров, захватить банки данных, ну и, естественно, обеспечить спокойную эвакуацию простых рабочих, занятых на производстве. Их руки ещё пригодятся на русских верфях.

В рубке снова повисло напряжённое молчание. Томительно и тягуче тянулись минуты. Что-то треснуло, и прорезался взволнованный голос командира десанта:

– Вызываю командующего! Вызываю командующего! – В голосе, что абсолютно неожиданно, слышались панические нотки.

Рогов встревоженно бросил взгляд на асийчи: Лейя стояла, прикрыв глаза, другие две уткнулись в голосферу. Молчат? Ну и ладно.

– Рогов на связи.

– Командир! Это невозможно! Здесь некого спасать! Их нужно уничтожить! Не медля, пока кто-нибудь не увидел это!

– Картинку!

В следующее мгновение его едва не вывернуло наизнанку. Рогов не был новичком на войне и повидал всякое, но подобное… Головы людей, прикреплённые к металлическим и пластиковым блокам управления конвейера. Обычные человеческие руки, поставленные вместо манипуляторов сборочных автоматов. Ноги вместо ступоходов грузовых платформ. Но самое жуткое – несколько десятков детских тел, спаянных неведомым способом вместе, внутрь которых уходили прозрачные гофрированные шланги, булькающие непонятным раствором. И таких картин было полно.

Генерал побледнел, но взял себя в руки:

– Живые там есть?

– Генерал! Они все живые! Все!

Это была едва ли не истерика. Но трудно ожидать чего-то иного при виде подобного изуверства. Живые, полностью осознающие себя личностями платформы, точно такие же киберсборщики, внутрь которых вместо процессора пересажен мозг человека. Огромный, состоящий из сотен отдельных мозгов центральный управляющий процессор биокомпьютера. Вместо трубопроводов – гигантские артерии и вены. Вместо системы обеспечения – тысячи, если не десятки тысяч человеческих лёгких. Невероятных размеров желудок, явно выращенный искусственно, снабжал состав захваченной фабрики питательными веществами. Вскрытые установки очистных сооружений представляли собой изъятые у людей человеческие органы, соединённые тысячами капилляров и артерий. Вместо связи – нервные волокна. Вместо соединительных систем – хрящи и кости. Людей просто перерабатывали на составляющие для производства… Биопридатки! Лучше не скажешь. С промытыми напрочь мозгами, с имплантированными чипами подчинения, с тотальным стиранием любых чувств, которые могут повредить работе. Живых, в смысле нормальных людей здесь не оказалось.