– Надеюсь, продолжения не требуется? – спокойно спросил Венсан, глядя на него сверху вниз.

Макс взвесил свои шансы и ответил коротко:

– Нет.

Удовлетворенный его ответом, тот отошел к окну и закурил. В следующую минуту Макс был уже на ногах. Он по-прежнему кипел от злобы, но теперь к ней примешивалось необъяснимое ликование. Как будто сама собой вдруг разрешилась нудная и чрезвычайно мучительная дилемма. Все моментально прояснилось, оставалось только одно маленькое дельце... совсем простое... и на этот раз, черт подери, ему никто не помешает! Рефлекторно он поддернул штаны и пулей вылетел вон.

Пробормотав ему в спину нечто нечленораздельное, Венсан вернулся к столу. Налил себе еще кофе. Его внимание привлекли громкие голоса, доносящиеся с улицы. Черт, неужели этот засранец так и не понял, что шутки кончились? Или он хочет уехать отсюда с переломанными костями?

Ого, здорово же его колбасит. Голос сел от ярости, каркает как ворона. Лиза отвечает – громко, истерично... тоже начинает кричать... Несчастные безумцы. Надо же так изводить друг друга – год за годом, год за годом... А это еще что такое? Топот, беготня, шарканье подошв. Джемма орет во все горло. Что-то падает с грохотом. Что-то?.. О, черт!

Смяв сигарету в пепельнице, Венсан устремился к двери. Но когда он покинул кухню, в три прыжка одолел коридор и выскочил на веранду, непоправимое уже случилось.

Макс схватил Лизу за горло. Та двинула ему коленом в пах, потом с силой ударила каблуком по своду стопы. Он не отпускал. Не в силах справиться с ним, озверевшим от злости, Лиза задергалась, судорожно хватая ртом воздух, глаза у нее полезли на лоб. Видя такое дело, Джемма схватила первое, что попалось под руку – пустую бутылку, – и с диким воплем огрела его по голове. Он разжал руки. Лиза отскочила в сторону, но почти сразу вернулась и, пока он хлопал глазами, ощупывая затылок, дала ему здоровенного пинка под зад. Он отлетел к лестнице, машинально ухватился за перила. Но Джемма, уже поджидавшая его у верхней ступеньки, не стала церемониться, хорошенько размахнулась и еще разок смачно наварила ему по черепу.

Удар получился что надо. Макс кувырком скатился по каменным ступеням, ударился головой о бордюрный камень и остался лежать на садовой дорожке с нелепо раскинутыми в разные стороны руками и ногами. Абсолютно неподвижно, так что даже неопытный глаз мог усмотреть в этой неподвижности что-то противоестественное. Само собой напрашивалось сравнение со сломанной куклой. С механической куклой, у которой кончился завод.

– Боже! – произнесла Лиза низким дрожащим голосом.

И поднесла руку ко рту. Прикусила зубами согнутый указательный палец.

– Подожди, я посмотрю, что с ним, – шепотом сказала Джемма, удерживая ее на месте.

И тут раздался крик:

– Стоять!

Вздрогнув, они обернулись. Замерли, вцепившись друг в друга. После схватки с Максом обе тряслись в ознобе, а когда увидели лицо примчавшегося на шум Венсана, то и вовсе чуть не лишились чувств. Он выглядел как человек, внезапно настигнутый стихийным бедствием. Пожар, наводнение, извержение вулкана – как это кстати, мать вашу! Приехал на Корфу поправить здоровье... Отличный отпуск, черт побери! Лучше не бывает!

– Надо посмотреть, что с ним, – повторила Джемма срывающимся голосом. – Кажется, ему нужен врач. Я толкнула его, он оступился...

– Нет, я! – с необъяснимым ожесточением заспорила Лиза. – Я толкнула его!

– Черт, да какая разница? Пошли посмотрим...

– Он первый начал! Мы просто защищались! А что нам оставалось делать? Он набросился на меня, как...

– ...может, он просто просто потерял сознание...

– ...как Джек Потрошитель какой-то, я думала, мне конец...

– Ни с места, я сказал! – рявкнул Венсан, парализуя их взглядом. – И заткнитесь.

Стоя на верхней ступеньке злосчастной лестницы, они молча смотрели вниз, на мужчин. Не зная точно, но уже предвидя. На двух совершенно разных мужчин, которые перед лицом непоправимой беды из врагов неожиданно превратились в союзников. «Ну что, суки паршивые, угробили мужика?» Этих или похожих слов они подсознательно ждали от своего эмоционального любовника. Их била неукротимая дрожь. Как происходят подобные вещи? Кто решает, чем все должно закончиться?

Легкой, крадущейся походкой Венсан приблизился к лежащему без движения Максу (из-под его головы на плитку садовой дорожки натекла целая лужа густой черной крови), опустился на одно колено, внимательно осмотрел шею, затылок, землю вокруг... Осторожно протянул руку, пробуя нащупать сонную артерию. Потом выпрямился и, продолжая смотреть на тело, произнес бесцветным голосом:

– Он мертв.

Кратко и сухо. На лице его при этом не дрогнул ни один мускул.

Ласковое вечернее солнце заливало янтарным светом узкие извилистые дорожки сада; западное крыло дома вместе с лестницей, увитой стеблями дикого винограда; угол веранды с двумя плетеными креслами и круглым пластиковым столиком, какие можно увидеть в летних кафе. Столиком, за которым еще час назад пили греческое вино. Белое сухое из Тессалии. А до этого было красное из Патры...

Джемма взвыла, как может взвыть только итальянка, причем не всякая итальянка, а истинная дочь мафии. Этот вопль – вибрирующий, надрывный, протяжный – пронесся над садом, как, должно быть, некогда разносился над торфяными болотами Дартмура вой собаки Баскервилей. Она, может быть, вопила бы еще долго (не каждый же день удается совершить непреднамеренное убийство), если бы не Венсан, который подошел и закатил ей такую оплеуху, что она тут же заткнулась.

– Так лучше? – Он пристально смотрел ей в глаза, готовый повторить процедуру.

Джемма сглотнула.

– Да.

Он повернулся к Лизе:

– А ты как? В порядке? Помощь не требуется?

– Нет. То есть не требуется. Я в порядке.

Взгляд его уперся ей в шею, на которой выступили красные пятна. Пятна от пальцев, едва не задушивших ее. Едва не сделавших ЕЕ жертвой убийства – на этот раз преднамеренного.

Не думая о том, уместно ли это сейчас, своевременно ли это, Лиза всхлипнула и по-детски припала к его груди. Как маленькая девочка, которая чуть было не попала под трамвай. Спасибо случайным прохожим.

– Прости. Это только на минутку... прости.

– Даю тебе ровно одну минуту.

Обнимая его, она поневоле обратила внимание на то, что сердце его бьется ровно, а дрожи нет и в помине. Вот это выдержка! А как же фобии, как же ночные кошмары?

– Ну все, – сказал Венсан. – Успокойся. Его больше нет. Ты победила, а он проиграл. Теперь можно успокоиться.

Его больше нет... Странное дело, при мысли об этом она не испытала ни жалости, ни злорадства. Мозг автоматически обработал информацию и выдал результат, который вкратце сводился к двум пунктам. Первый: ей больше ничто не угрожает. И второй: кроме тюрьмы.