– Помнишь, мы ездили в Перуладес, и Венсан брал с собой акваланг? Там вместе с ним погружался один пожилой англичанин, довольно приятный с виду, ну и потом они разговорились на берегу. Я так поняла, что его заинтересовало водолазное снаряжение Венсана, все эти регуляторы и прочая дребедень... Он все задавал какие-то вопросы, Венсан ему отвечал, а потом слышу, этот тип говорит: я-то, мол, всю жизнь считал, что аппараты замкнутого цикла используют только военные ныряльщики. Венсану это почему-то очень не понравилось, и он почти сразу под каким-то предлогом закруглил разговор.

У него военная выправка... Неужели даже Макс, совершенно случайный в жизни Венсана человек, оказался более проницательным, чем она – любовница? Даже Джемма, такая же в принципе женщина, весьма далекая от военного дела. Даже какой-то англичанин пенсионного возраста... Нет, это невозможно. Все, что угодно, только не это.

– Черт, да кто он такой? – повторила она вслед за Джеммой.

Вот она – обратная сторона невинности. Люди без прошлого. Люди-невидимки.

– Не знаю. Может, коп?

– Этого только не хватало...

Так ты и правда не знаешь, кто он? Случайно, не кадровый офицер ?.. Тогда она посчитала, что он говорит это просто со зла. Да и как он может судить? От армии откосил, помогли родительские денежки. Ни к вооруженным силам, ни к правоохранительным органам никогда не имел никакого отношения... Впрочем, что теперь... Теперь его сожрут рыбы, как она того и хотела.

– Он не похож на копа, – заметила Лиза, думая уже не о Максе, а о Венсане.

Джемма насмешливо фыркнула.

– А кто похож? Комиссар Жюв?

– Он даже не очень-то здоровый... я имею в виду мускулы и все такое.

– А профессионалы никогда и не выглядят здоровенными. Если только это не боксеры и не борцы сумо. – Она отрезала еще кусок сыра, положила на крекер и протянула Лизе. – Вот, съешь... Нет, милая, с мускулатурой у него все в порядке, ты уж мне поверь. И с быстротой реакции. Я давно заметила.

– Что же заставило тебя обратить внимание?

– Сама не знаю. Просто обратила, вот и все. Понимаешь, один мой приятель был... а-а, ладно. Сейчас речь не о том.

– Что еще ты заметила?

– Помнишь его первые слова, когда... ну, когда все это случилось. Помнишь?

– Нет. Честно говоря, я...

– Он заорал «Стоять!», а чуть погодя – «Ни с места!». Тебе это ни о чем не говорит?

Лиза молчала.

Душка-француз, чьим взглядам свойственна largeur[62], а сердцу – щедрость... Она помнила, как быстро ему удалось взять ситуацию под контроль. Не дать им удариться в панику и при этом самому не пасть жертвой каких-либо разрушительных эмоций. Вот именно: не пасть жертвой эмоций. Как будто за считанные минуты Макс перестал быть человеком, с которым он только сегодня обедал, и превратился в проблему, которую предстояло решить.

И не будь его рядом...

– Знаешь что? – Джемма встала из-за стола. – Пошли к нему.

– Зачем? – испугалась Лиза. – Ты собираешься спросить его, кто он такой?

– Дурочка! Ни о чем я не собираюсь спрашивать Я собираюсь доставить ему удовольствие.

Друг за другом они вошли на цыпочках в его комнату, побросали на пол одежду и, хихикая и переглядываясь, быстренько шмыгнули в постель. Венсан заморгал. Сейчас же с двух сторон его принялись поглаживать и пощипывать шаловливые женские ручки... по лицу, по груди заскользили горячие язычки... Потом Джемма нырнула с головой под одеяло, и глаза у него полезли на лоб.

– Pas trop vite, сhеrе![63]– взмолилась Лиза, когда он крепко ухватил ее за бедра и распластал на кровати.

Какое там! С фанатизмом опоенного зельем миста, совершающего ежегодное ритуальное совокупление на пашне ради плодородия своей земли, он насиловал ее, рвал на части, вскрывал, рассверливал, распинал – и никак не мог остановиться. Не мог насытиться, не мог вырваться из-под власти охватившего его сексуального безумия. Джемма распаляла его все более и более изощренными ласками, чередуя их с нежными укусами и обжигающими щелчками ремня по его загорелым плечам.

В конце концов и она получила свое. Теперь уже Лиза, наоравшаяся до хрипоты, с восторгом подначивала невменяемого насильника. Джемма визжала – и было от чего. Ее взбивали, как масло, ее мяли, как пластилин...

Неизвестно, сколько времени они пролежали безжизненной грудой тел на влажных простынях. Венсан зашевелился первым.

– Вот это да! – В его голосе звучало почти благоговейное изумление. – Такого со мной еще не бывало.

Он сел, ощупал себя со всех сторон. Оглянулся на простертых на постели подруг. Обе выглядели так, как будто несколько часов подряд переходили из рук в руки. Бедра и ягодицы в синяках, на искусанных губах застыли бессмысленные улыбки.

– Ну что? Еще по разу и в душ?

Они хором застонали.

Пока он плескался в душе и ходил по дому, собирая отгоревшие свечи, они даже не переговаривались. Так и лежали, как две тряпичные куклы, но чувствовали себя при этом превосходно. Ровный, несмолкающий стрекот цикад, вечернее благоухание цветущего сада... Полутемная комната, как безопасная утроба великой праматери Реи, куда при желании можно вернуться, а затем снова выйти на свет. Восстать обновленной. Сбросить с кожей старую, никуда не годную жизнь, как это делает змея.

Стоя на балконе, Венсан курил сигарету. Он даже не подумал одеться, и, глядя на него, было просто невозможно удержаться от какой-нибудь хулиганской выходки. Первой не выдержала Джемма, как и следовало ожидать. Прикрытая только собственными распущенными волосами, она подкралась и шлепнула его по заднице. Очень оригинально!

Венсан осуждающе покачал головой.

– Эй! – понизив голос, произнесла она тоном заговорщицы. – Ты ничего не заметил?

– Кроме твоей неописуемой красоты? Ничего.

– Кажется, в нашей маленькой компании стало одним невротиком меньше.

– Что? – удивился Венсан.

– Ты занимался любовью в постели.

Он озадаченно нахмурился:

– Действительно... – Еще немного подумал и добавил с хитроватой улыбкой: – Если уж на то пошло, не одним невротиком меньше, а двумя. Ты ведь тоже с некоторых пор преспокойно спишь с закрытой дверью.

– Я... – пробормотала Джемма. – Ну... А что было делать?

Венсан понимающе кивнул.

– Выходит дело, я одна среди вас осталась уродцем со своей анорексией и с неустойчивой психикой, – подала голос из комнаты Лиза.

– Кто знает, – ответил, не оборачиваясь, Венсан, – быть может, в ближайшее время тебе тоже представится случай corriger la fortune[64].