По пути домой из моих мыслей все никак не выходит Аня. Невозможно в один миг взять и выбросить из сердца человека, которого любишь. У меня не получается. Но… Если ее чувства хотя бы на сотую долю оказались бы настоящими, то, возможно, я смог бы простить. Каждый человек может оступиться. Однако становится неудачником, держащимся за юбку женщины, которая вытерла об меня ноги, я не хочу. Поэтому итог ясен.

Мне не хотелось бы, чтобы она вернулась. Не сейчас. Не когда я могу дать слабину.

Оставив машину на парковке, я поднимаюсь на лифте до квартиры. Запоздало вспоминаю, что не заказал ужин, однако стоит войти в прихожую, как сглатываю от умопомрачительного аромата, который вмиг возбуждает аппетит. Первая мысль: неужели мама вернулась? Я же просил! Однако пройдя дальше, замираю на пороге кухни.

Вероника сидит за кухонным столом и что-то активно записывает в тетрадь. Из наушников доносятся биты, а на экране телефона быстрой строкой транслируется имя исполнителя. Перевожу взгляд на духовку. Там на противне золотится картофель, а на столешнице в салатнице видна нарезка из помидоров и лука. Тут же вспоминаю, были ли в холодильнике и на балконе продукты, ведь с тех пор, как ушла Аня, я закупился только дважды. И… Неужели Валевская умеет готовить? Судя по запаху, да. Причем, весьма недурно.

Я подхожу к ней, сидящей ко мне спиной, и кладу ладонь на плечо. Она опасливо оборачивается и испуганно смотрит, затем медленно выдыхает и с улыбкой на губах снимает наушники.

— Привет. — Не могу понять, что на меня нашло, почему словно пригвоздило к полу, и нет сил отвести взгляд. — Что делаешь?

— Искупаю свою вину. — Смеется девчонка. — Надеюсь, на вкус он такой же, как и на запах. Кажется, это единственное, что я умею печь.

— Понятно.

— Станислав Юрьевич, извините ещё раз.

— Да нет проблем. — Отмахиваюсь и все-таки отстраняюсь, тянусь за стаканом и графином с водой. Надо промочить горло. Хоть чем-то. — Чашка все равно принадлежала не мне.

— Во-о-от как? — тянет она задумчиво, а затем чуть бодрее сообщает: — А я работу нашла!

Вероника

Станислав Юрьевич удивленно вздергивает брови — первая эмоция с момента, как он вошел. А ведь до сих пор нависал надо мной, как застывшая на постаменте горгулья, и только шумно дышал, изредка роняя фразы.

— Что за работа? Я ведь просил тебя не спешить.

— Будь я чуть моложе, возможно, послушалась бы вас, но мне пора становиться самостоятельной. — Я встаю и, намеренно игнорируя хмурый взгляд, выключаю духовку. — Голодны?

Станислав Юрьевич закрывает глаза и бесшумно выдыхает. Как бы он ни был зол, как сильно не трепетали бы крылья прямого и безусловно красивого носа, мое решение от этого не измениться. Мне хватило целого дня, чтобы подумать и осознать лежащую на поверхности правду: люди безусловно меня поймут, посочувствуют, даже помогут на первых парах, но никто не отнесется позитивно к наличию взрослой девицы, сидящей на шее. А именно к такому поступку способствует Станислав Юрьевич.

— Хорошо. И куда же ты устроилась?

— В танцевальную школу, в соседнем районе.

— Хм… — Он берет в руки хлеб и доску.

— Я буду уборщицей.

— Кем?! — Те с хлопком падают на столешницу. — Вероника, какая еще уборщица?

— Благородная профессия, между прочим. — Мне становится смешно. Совсем чуть-чуть. — Андрей подсобил, и я смогла быстро договориться.

— Андрей, говоришь? — В его голосе появляется угроза, но замечать ее не хочется.

— Именно. Меня приняли во вторую смену. С утра буду в университете, потом до девяти вечера на работе, а после…

— После?..

Куда мне идти “после”, я еще не подумала. Оставаться здесь дольше пары дней выглядело бы наглостью, но и комнату пока снимать не на что. И что мне делать?

— Вероника? — Станислав Юрьевич смотрит на меня вопросительно, ожидая ответа. Будто ему так важно знать, что же там после. А ничего! Снова буду просить помощи у друга.

— Это пока секрет, — говорю ему, не желая выдавать свою недальновидность. Пусть думает и удивляется, какая я самостоятельная. Может, хоть от него услышу доброе слово, без упреков, без обвинений в неблагодарности и зря потраченных годах жизни.

Из раздумий меня отвлекает звонок его мобильного. Он достает из кармана смартфон и пусть не специально, но я успеваю заметить имя, которое высветилось на экране, в тот же миг делая свои выводы. Правильно. Лучше побыстрее уйти. Мое пребывание в его квартире может стать помехой. Вдруг он пожелает снова помириться с женой?

От этой мысли становится грустно, однако я не та, кто имеет право на что-либо претендовать. Я всего лишь его студентка, попавшая в неприятности. И едва они утрясутся, закончится и забота.

— Нет, Аня! — до меня доносится полный ярости голос. Я делаю пару шагов в направлении коридора и вздрагиваю от резкости куратора. — Как приехала, так и вали отсюда! Я передам через такси. Не переживай, все твои безделушки упакую в лучшем виде, хотя странно, что убегая к любовнику, ты их не прихватила. Мне не о чем с тобой говорить.

Я слышу тихий мат и поражаюсь ненависти, с которой он посылает собственную жену. Это что же получается, их отношения разрушены окончательно?

Внезапную радость я моментально подавляю. Представляю, как больно человеку осознавать предательство той, с которой жил под одной крышей долгие годы. Хотя, если вспомнить нашу первую встречу, Станислав Юрьевич тоже не выглядит образцовым семьянином. Или он пришел в стриптиз бар от отчаяния, чтобы хоть как-то заглушить тоску?

— Подслушивала? — вопрос куратора застает меня врасплох.

— Извините, — волна стыда душит, но я стойко ее выдерживаю, вмиг возвращаясь к ужину.

— Любопытная Варвара, — с усмешкой произносит он и неожиданно обнимает меня за талию. Я замираю с тарелкой и ложкой в руках, испугавшись его дальнейших действий. Однако Станислав Юрьевич опускает голову на мое плечо и молчит.

Спина словно загорается от внезапной близости. Каждая клеточка тела приходит в тонус, а в голове упрямо вертится только одна мысль: что делать? Как утешить мужчину, если знаешь причину его разочарования? Обнять в ответ? Возможно. А если он твой учитель, и все, о чем ты можешь думать — поцелуй, случившийся этим утром?

— Картошка с фаршем?

Я прихожу в себя и смотрю на противень, где уже остывает ужин.

— Нашла замороженное мясо в морозилке.

— Похоже, ты истощила все припасы, — смеется он, но настолько фальшиво, что мне становится его искренне жаль.

— Мне хотелось вас хоть как-то отблагодарить.

— Если хорошо себя чувствуешь, попозже сходим в круглосуточный, здесь недалеко.