Света вздохнула. — Я на старый замок закрыла, от него ключей ни у кого нету, даже у папы, если он — это вы.

— Ну, что делать? — Сергей закурил. — Деньги мне надо забрать! Деньги! По дешевке можно телевизор купить! Распродажа!

И это время наверху что-то громыхнуло, охнуло и, ругаясь, покатилось вниз. Это были супруги Бирюковы из 57-й. Они волокли дубовую дверь. Тяжелая дверь неслась быстрей Бирюковых, била их о стены, перила, мотая из стороны в сторону.

— Что случилось?!

— Сказали: сегодня всем поставить сигнализацию! Мантра бандитов ждут!..

— Сумасшедшие! — Бабушка покачала головой. — Уже глух пустили с вашей легкой руки про сигнализацию! Сейчас все двери посрывают!

И действительно, наверху что-то грохнуло. Потом еще раз грохнуло в другом месте. Люди рвали двери с петель.

— Света! — Сергей постучал в дверь кулаком. — Слушай внимательно! Мама сказала, чтобы ты никому не открывала дверь, и ты молодец, что слушаешься, дрянь! Но про то, что деньги просовывать под дверь нельзя, мать ничего не говорила! А если человек, не заходя в дом, скажет,

Где у вас лежат деньги, значит, он тебе кто?

— Вор!

— Идиотка! Он твой отец!

— Были бы моим папой, знали бы: денег у нас нет! Папа все время маме кричит: «Нету их, я не ворую!» Никак бандитом не может устроиться!

Сергей стукнулся головой в дверь:

— Светочка! У меня в копилке припрятано! Клянусь тебе! В ванной. За ведром. В мыльнице. Под мылом лежат деньги! Вынь, просунь бумажки под дверь!

За дверью было тихо. Наконец послышались Светины шажки:

— Бандиты, вы здесь?

— Здесь мы, здесь, доченька! Просовывай!

— Там нету мыльницы с деньгами, только папины носки. Сувать?

— Украли! — охнул Сергей. — В кои-то веки в доме появились деньги — бандиты пронюхали! А может, они там?! Дядя Коля, навались!

Мужчины прыгнули на дверь и вместе с ней рухнули и квартиру.

Вечером вся семья и дядя Коля ужинали, смотря новенький телевизор. Дверь уже поставили на место.

За стеной временами слышались стоны и треск. Это соседи волокли двери на установку сигнализации.

— Ничего не понимаю, — сказала Галя, — тащат и тащат! Может, правда? Весь дом засигнализируется, а мы опять как дураки!

— На какие, позвольте спросить, шиши?! — вскинулся Сергей. — Я и так весь в долгах!

— Папочка, заплати, а то меня в ванне утопят!

— Да где ж денег возьму, доченька?

— Я знаю где, — сказала Света, — у бабушки на антресолях полваленка деньгами набито!

— Врунья бессовестная! — завопила бабушка. — Каких полваленка? Там ботик крохотный!

— Значит, в валенке мамочка деньги прячет! Это у папы в мыльнице кусок мыла остался — долги раздать.

Водопроводчик дипломатично высморкался и сказал:

— Я извиняюсь. Домой надо. Девять часов… Пора сына пороть. Ведь, кроме меня, у него никого нет. Это у вас нормальная семья. Счастливо оставаться!

Укусы

Не так боюсь холеры, как одиночества. На стенку лезешь, ухо к полу прикладываешь: не идет ли кто! Полжизни дурацкой отдал бы за голос человеческий.

Надежда на телефон красненький.

Двадцать три часа две минуты…

И это все, что ты можешь сказать?!

Слава богу, есть номера, по которым людей можно вы-;и» ать!

К примеру поджег, скажем, дом. Набрал ноль один. И вот звон стекла — лезут в окна ребята с топорами и в касках!

Ты уже не один.

Или заманиваешь в квартиру вора. Пока он ищет твои сбережения, а это надолго, набираешь номерочек несложный ноль два. И люди мужественной профессии взламывают дверь, всех арестовывают, сажают за стол. До утра пьете, закусываете, даете показания.

Сердечко прихватило? Ноль три. «Скорая помощь» найдет тебя живого или мертвого! Кольнут в белу рученьку, глаза открываешь, над тобой лица. Снова ты не один!

Телефонов в справочнике, телефонов!

Вот. При укусе животного знаете куда звонить? Ни вы, ни животное не в курсе.

Записывайте: 243-45-67. Позвонить, что ли, противостолбнячным товарищам? Примчатся, шприцами звеня. Посидим, потреплемся, а чтобы у них неприятностей не было, поймаем животного, заставим укусить…

«Двадцать три часа тридцать пять минут…»

Или нет в доме денег! Вызываешь уголовный розыск вместе с овчарочкой.

Дают ей понюхать рубль. Умная собачка берет след и находит пять тысяч рублей до среды!

На все эти деньги закажу разговор с Парижем. Наверно, я ничего не пойму, кроме «же тэм», «Нотр Дам». Дело не в этом. Не понять француженку кто откажется!

«Двадцать три часа сорок минут…»

Зануда! Достала меня!

Конечно, можно поговорить с сыном. У каждого должен быть полдвенадцатого ночи сын. Или дочь. Чтобы им позвонить, больше от них ничего не надо.

У меня должен быть сын. Черноголовик. Сидит в маечке у телефона. Ждет звонка папки! А без этого не заснет!

Почему нет номера телефона такой важной услуги «разговор с сыном»?

«Ноль часов пятнадцать минут…»

И должны быть в телефонной книге на букву Н телефоны всех негодяев, чтобы звонить им ночью и говорить в лицо все, что думаешь. Пусть гадают, кто такой смелый нашелся!

Поставив негодяев на место, позвонить и срочно вызвать женщину, которая придет, уберет квартиру, постирает, сготовит и уйдет молча.

Потом вызвать другую, которая останется до утра и уйдет без слов, без слез. Молча.

Тогда срочно вызвать третью, с которой можно говорить обо всем, и чтоб слушала молча

Почувствовать ко всему этому отвращение.

Найти в телефонной книге на букву Л телефон любимой женщины, с ней одной можно делать все то, что с теми в отдельности, — вот почему жить с ней невозможно. Зато молчать с ней по телефону можно часами, слушая, как она дышит! И не надо другого, лишь бы она там дышала и касаться ее губ через телефонную трубку.

«Ноль часов тридцать пять минут…»

Да слышу я, слышу! Отстань!

Дали бы всем мой телефон, честное слово, я бы говорил время лучше ее! У меня бы никто никогда не опаздывал! И погоду на завтра я обещал бы только хорошую! Никакой облачности, а о ветре всегда можно договориться. И при укусе животного не пугайтесь, звоните мне, я скажу: Смажьте место укуса йодом…»

«Ноль часов сорок пять минут…»

Да кто ж так говорит?! «Ноль часов сорок пять минут!» Чувствуешь разницу, дура! А теперь давай припев на два голоса:

«Ноль часов пятьдесят мину-у-ут…»

Разве так важно знать, сколько времени прошло? Лучше бы говорили каждому, сколько ему осталось. Тогда не хандрили бы, потому что на это просто нет времени… «Ноль часов пятьдесят семь минут…»

Стекло

Стекло, которое под мышкой нес человек, было настолько прозрачное и