– Держать! – рявкнул на него Макс. – Раз! Два! Три! Давай!

Грош оборвал связь со щитом, и тот лопнул. Дан замешкался всего на долю секунды. Накинутая на призрака осмысленная петля, соприкоснувшись с чужой силой, исчезла. Капризная и не терпящая соседства модификация.

– Черт, – выругался Самарский, быстро формируя следующую и уже понимая, что не успевает.

Энергия в очередной раз расползлась из пальцев Тимирязева. Слишком он волновался, слишком злился на себя. Макс снова выбросил щит и круговым движением, мысленно ругая себя последними словами, превратил его в кокон. На первые же секунды сдерживания ушла добрая четверть сил.

– Давай, отличник! Третьего захода не будет, – прохрипел Грош.

Самарский создал петлю. Макс смял кокон. И в ту же секунду Артем обратным движением затянул аркан на невидимом призраке, одновременно наполняя до предела силой. Если бы пси-энергию можно было видеть, она сияла бы ослепительным белым светом, словно раскаляясь и оставляя за собой запах жженой бумаги. Отличник опустил руки, блуждающий тут же ушел в сторону вместе с вплавившейся в несуществующее тело меткой.

Макс вспомнил проваленный зачет, сюда бы сейчас Вишню с ведомостью.

– Черт, – буркнул Тимирязев.

– Все в порядке, – успокоил Самарский, но вряд ли тот поверил.

Грошев быстро прошел к расщелине, достаточно высокой, чтобы он стоял в полный рост, и достаточно темной, чтобы он не видел ничего дальше собственного носа. Там, в темноте, было нечто, оттолкнувшее призрака. Дальше пары метров идти не потребовалось, он просто задел ногой что-то шуршавшее. Склонился и поднял свернутый пакет, который будут рады продать вам на любой кассе любого магазина.

Находка оказалась тяжелой, от нее веяло слабым соленым ароматом, ассоциирующимся у парня с морем. Он вернулся под скудный лунный свет и развернул пакет, уже представляя, что нашел. Пальцы коснулись холодной поверхности кристаллов. Камушки мягко стукнули один о другой. Тусклые, необработанные, но все равно действующие кад-арты.

Макс прикрыл глаза, мысленно считая до пяти и стараясь загнать раздражение обратно. Поверх кристаллов лежала железная пластинка с выбитыми цифрами. За обладание точно такой же Шрам чуть не расплатился жизнью.

– Что там? – спросил Артем.

– То, из-за чего свалился парень. Или его столкнули, – констатировал Грош. Пальцы, перебиравшие камни, как бы ненароком сомкнулись вокруг пластинки, скрывая ее от взгляда подошедшего Самарского. Парень опустил руку, убирая металлическую табличку в карман.

Артем заглянул в пакет, и на его скулах заходили желваки. С контрабандой камней в Империи было покончено еще в прошлом веке. Так говорилось во всех пресс-релизах корпуса правопорядка.

– Парни, я… – снова завел покаянную шарманку Тимирязев.

– Нам потребуется еще целлофан, – перебил его Грош.

– Тело нельзя так оставлять, – согласился Самарский, забирая у него пакет. – Тот, кто завернул Иша и собаку, был предусмотрителен.

– И не боялся призрака, – закончил Макс, не желая говорить вслух, что роскошь не опасаться мертвых могли позволить себе только пси-специалисты.

У хутора было тихо. Слишком тихо. Очаг горел, и ни одного человека рядом. Даже трупа. В маленьких окнах едва заметно колыхались живые языки пламени. Но из дома никто не вышел.

– Пузырь! – простонал идущий первым виниец, обернулся на парней с недоверием на лице и повторил: – Пузырь!

Макс ощутил это секундой позднее. Слабую, похожую на электрическое поле вибрацию, которая пахла горелым пластиком и будто бы тихо потрескивала. Образование блуждающего. Над телом раздувалась невидимая оболочка, внутри которой сливались личность и энергия. Когда процесс завершится, в мир вернется еще один умерший. Значит, на том свете Ишу не понравилось.

Макс почувствовал, как от нестабильности пси-поля заныли виски.

– Мне нельзя. – Артем переложил сверток из одной руки в другую. – Макс, ты должен…

– Нет.

– Что нет?

– Я ничего не должен.

– Давай не сейчас. У нас еще один призрак, пометишь его петлей.

– Нет.

– Да что с тобой такое? – рявкнул Самарский.

– Это с тобой что? – Грош сложил руки на груди. – Всех спасти надумал? Так напомню, ты не Керифонт.

– Парни, вы чего? Где все? – Глаза Дана перебегали с сокурсников на дом.

– Ничего. Отличника понесло. – Грош почувствовал, как от разрастающейся энергии оболочки у него занемел затылок. – Этот, – неопределенный кивок в сторону, – никого не убил. Не факт, что убьет. Но ты предлагаешь мне запечатать силу! Тогда как неизвестно, что еще мы встретим и когда выберемся.

– Ты опять о себе, – скривился Артем.

– Именно, – не стал отрицать Грошев, едва ли замечая, как делает шаг навстречу Самарскому, а опущенные руки сжимаются в кулаки. – Тебе не в группу немедленного реагирования надо, а в морг. Будешь над каждым трупаком стоять, призраков караулить, пока копыта не откинешь. Думаешь, кто-то спасибо скажет? Держи карман шире! Закопают, как собаку, и забудут.

– Ты уж точно с собой так обращаться не позволишь. – Самарский не подумал отступать. – У меня для тебя новость, двоечник, это наша работа! И каждый обязан…

– Вы чего орете? – раздался недоуменный голос Игрока.

Макс не шевельнулся, он почти хотел, чтобы они закончили этот разговор. И клубящаяся внутри злость наконец-то нашла выход.

– У вас Пузырь! – крикнул Лехе Тимирязев.

– Знаю. – Стоя на крыльце дома, Игрок махнул рукой. – Башка уже у всех гудит от него. – Парень потер переносицу. – Пусть себе лопается, тело в сарае, куда он от нас денется.

Наверное, эта небрежность в жесте, в голосе и подействовала на Самарского. Он посмотрел в глаза Грошу и словно очнулся. В его собственных отразилось какое-то детское недоумение, словно товарищ по играм вдруг предпочел футболу поход в библиотеку.

– Соболеву совсем хреново, – сообщил Кузнецов, появляясь из дома следом за Игроковым, снял с пояса ракетницу и протянул Артему. – Утром надо вызывать подмогу, антибиотики не действуют. Ого. – Парень, получив от Самарского взамен кобуры пакет с камнями, заглянул внутрь.

Артем, не глядя ни на кого, достал ракетницу, вставил патрон, поднял руку и нажал на курок. В черное ночное небо с тихим шипением ушла ракета и взорвалась белой вспышкой над их головами.

– Ночью никто в горы не полезет, – покачал головой Леха.

На крыльцо высыпали девчонки. Самарский не отреагировал, он вставил второй патрон, и в небо ушла следующая ракета. На этот раз небо стало красным. Потом снова белым.

– Темыч, перестань, – подошел к нему Игрок.

Но отличник выпустил еще одну, четвертую ракету и сказал: