Морган исправно кивала, в то время как голова напряженно работала. Когда они с Брайсом выступали в суде по одну сторону баррикад, ей приходилось проходить через самые разнообразные угрозы и нападки со стороны преступников, так что она хорошо научилась сохранять невозмутимость в любых обстоятельствах.

– Что, так ничего и не скажете? – Брайс удивленно приподнял брови.

– Не сейчас.

– Вот что я думаю. Ваш клиент обнаружил, что Тесса неверна ему и беременна от другого. И она его бросила. Естественно, вашего клиента мучила ревность, он был в ярости. В итоге он изнасиловал ее и зарезал.

– Думаю, вы сильно преувеличиваете.

– Существует только один вариант сделки, который я могу предложить, – объявил Брайс, подавшись вперед всем телом. – Если он признает себя виновным в убийстве первой степени и изнасиловании, я буду требовать двадцатипятилетнего срока, а не пожизненного без права досрочного освобождения.

В штате Нью-Йорк смертная казнь запрещена.

– Я непременно передам ваше предложение своему клиенту, как только изучу все улики.

– Будьте так любезны. – Брайс выпрямился. Единственным признаком его раздражения оставался крепко сжатый на столе кулак. – Предложение сохраняет силу лишь до начала заседания жюри присяжных.

– Спасибо. – Морган встала и через стол протянула Брайсу руку.

– Вот что я скажу, госпожа адвокат. – Брайс коротко пожал ее. – Вы отличный специалист, и это просто нелепо – вот так разрушать свою карьеру.

С тяжелым сердцем выходила Морган из офиса Брайса. Даже если он и преувеличивал, улики против Ника были вполне убедительными. Присяжные любят анализы ДНК. Она быстро прошла по коридору и вызвала лифт. Доказательные материалы высылались по защищенной электронной почте и уже через пару часов должны быть на ее почтовом ящике. Она была готова взяться за работу, но для начала надо было разобраться с некоторыми проблемами, в частности: как нанять следователя, не заплатив ему аванс?

Вариант был только один: Ланс.

Домой она ехала, погруженная в размышления о деле, и свернула на подъездную дорожку к своему дому, не выходя из режима автопилота. Дома никого не было. Она взглянула на часы: до обеда еще далеко. В пятницу по утрам дом обычно был пуст: Джанна уходила на диализ, Софи была на дошкольных занятиях, а дедушка выполнял роль их шофера.

Взяв сумку, Морган выбралась из своего минивэна и пошла к дому по дорожке. На телефон пришло электронное письмо, он завибрировал, и она спешно извлекла его из бокового кармана сумки. Подходя к двери дома, она просматривала письмо на телефоне.

Поэтому она увидела это, только когда подошла вплотную к двери. Телефон выскользнул из рук и упал на дорожную плитку.

Не может быть.

Рассудок отказывались верить в то, что она увидела. Морган на секунду что есть силы зажмурила глаза и снова открыла их – ничего не изменилось.

Чуть ниже оловянного дверного кольца ножом с монограммой к двери было приколото настоящее окровавленное сердце.

– Нож в сердце? – Ланс всмотрелся в фото, переданное Морган, и его захлестнула волна гнева.

– Символизм очевиден. – Морган потерла себе плечи и уселась на второй складной стул, которым он оборудовал свой импровизированный офис.

В глазах соседей она теперь была против них, раз взялась защищать Ника.

– Это коровье сердце. Я сообщила в полицию. – Морган вздрогнула и скрестила свои длинные ноги. – Они сделали фотографии и оформили заявление, хотя я сомневаюсь, что от него будет толк. Все в округе настроены против Ника, кроме Бада. – Она прижала руку ко лбу. – Где вообще можно достать коровье сердце? Я обзвонила местные продуктовые и мясные магазины – бесполезно.

– А в национальные не звонила? В азиатский супермаркет у шоссе, например. Шарп к ним все время ходит, листья батата покупает. У них всегда есть что-то необычное, не просто куски мяса: я видел цельную курицу и свиные головы. – Ланс отдал ей фотографию. – А камера наблюдения твоего деда работает?

– Увы, нет. – Она убрала фото в портфель. – На днях приходили из компании, но починить не смогли. В понедельник должны поменять.

Его насторожил ее визит: он чувствовал, что она пришла поговорить не о коровьем сердце, кем-то пригвожденном к входной двери. Что на самом деле привело ее сюда?

В холле раздались шаги.

– Ланс! – позвал Шарп.

– Я у себя, – отозвался Ланс.

В дверном проеме показался Шарп, и Ланс представил их с Морган друг другу.

– Хорошо, что вы тоже здесь, – сказала Морган. – Мне нужно с вами серьезно поговорить.

– В таком случае давайте пройдем в мой кабинет. У меня хоть нормальные стулья есть. – Шарп сделал шаг назад и жестом пригласил в комнату напротив. – Хотите чашку чая?

– Да, спасибо! – согласилась она.

Шарп сопроводил Морган в свой кабинет:

– Сейчас вернусь, – бросил он и ушел на кухню.

Ланс сел на стул рядом с Морган. Из кухни послышался шум воды из крана, затем щелкнул автоподжиг на плите.

Морган повернулась к Лансу:

– Я не хочу вот так с наскока все на тебя вываливать. Если хочешь, чтоб мы поговорили наедине…

– Все нормально, – прервал ее Ланс. – Мне от Шарпа скрывать нечего. – Он помедлил, думая о том, что хотел бы поделиться с ней некоторыми подробностями из своего прошлого, и о том, к чему это приведет. – Я когда-нибудь рассказывал тебе об отце?

– Я знаю, что он отсутствовал в твоей жизни, но ты никогда не говорил, почему. Ты никогда не хотел о нем говорить. – Морган наклонила голову. – Я решила, что он вас бросил.

Так решили все.

– Папа пропал, когда мне было десять.

– Пропал?! – Морган выпрямилась.

– Как-то вечером он в буквальном смысле вышел из дома за хлебом и молоком и не вернулся.

– Какой ужас. – Морган взялась рукой за горло.

Ланс отвернулся от Морган и ее сожаления. За окном кабинета ветер кружил по лужайке кучку опавших листьев, которые по его прихоти то взвивались высоко вверх, то кувыркались по траве. Вот так и десятилетний Ланс когда-то бессильно смотрел, как его жизнь катится кубарем черт знает куда, а он ничего не может поделать. Он долго пытался оставить прошлое в прошлом, но получалось это плохо. Не давал покоя вопрос: жив ли отец? Попал ли он тогда в переделку или действительно просто бросил свою семью?

– Полиция его так и не нашла? – спросила она.

– Нет. – Ланс проглотил комок в горле и, восстановив самообладание, снова повернулся к ней. – Шарп вел следствие по этому делу. Он работал с ним около года, пока в управлении не сказали прекратить – естественно, неофициально. По официальной версии копы трудятся над каждым делом до тех пор, пока оно не будет раскрыто, но в реальности рук всегда не хватает, и усилия направляют на более насущные дела.