– Разумеется, – кивнула она.

Ланс проследовал за Шарпом через холл в архив, переоборудованный из бывшей кладовки.

– Решать тебе. – Шарп прикрыл за ними дверь. – Если мы поможем ей с расследованием, Хорнер будет в бешенстве, и пока он шеф полиции Скарлет-Фоллз, не видать тебе жетона полицейского.

– Я знаю. – Ланс потер руками лицо. Уехать из города он не мог – здесь была мама.

– Ты знаешь этого парня?

– Немного. И насколько я его знаю, никогда бы не сказал, что он способен на убийство, но мы оба понимаем, что некоторым людям отлично удается скрывать свои темные стороны. – Ланс оставил на потом размышления о последствиях, которые повлечет за собой сотрудничество с Морган, и сконцентрировался на том, что он знал о деле.

Шарп почесал подбородок:

– Независимо от того, виновен парень или нет, готов ли ты пожертвовать своим будущим в рядах полиции ради работы над ее делом?

– Да. Я хочу заняться им, – отрезал Ланс.

– Ради себя, ради Ника или ради Морган?

– Ради всех нас. Не хочу тут изображать благородство.

Шарп поднялся и подошел к архивному шкафу.

– В таком случае хочу дать тебе кое-что, что поможет почувствовать себя лучше после такого решения. Я ждал подходящего момента, думаю, время пришло. – Он открыл замок и выдвинул самый нижний ящик, покопался в плотных залежах папок, рывком извлек на свет толстую папку-гармошку и вручил ее Лансу: – Вот.

– Что это? – Ланс повернул папку, чтобы взглянуть на корешок, и, прочитав надпись на ярлыке, похолодел: «ВИКТОР КРЮГЕР».

Отец.

Папка была сантиметров пять толщиной, и судя по весу, в ней было что-то потяжелее бумаг. Видимо, именно столько весили последствия…

– Мое личное досье, собранное по делу твоего отца. – Шарп задвинул и запер ящик.

– Разве полицейским детективам можно вести свои досье?

– Формально нет, но все так делают. По крайней мере в мои времена так было, – вздохнул Шарп. – Наверное, с тех пор как я ушел со службы, многое изменилось.

Ланс взвесил папку на руке:

– Вижу, вы продолжали работать над делом даже после того, как его официально объявили глухарем!

– Да уж. Кучу свободного времени на него убил. – Только Шарп мог вот так вот пахать, не говоря никому ни слова.

– Вы мне никогда об этом не говорили.

– Ну представь: ты тогда был подростком, тебе нужно было просто нормально жить, а не ковыряться во всем этом…

М-да, а потом еще мамина болезнь… И где она, нормальная жизнь?!

Ланс не решался открыть папку.

– А сейчас что? Я в офисе почти каждый день вот уже два месяца, почему вы мне ее раньше не дали?

– Я не был уверен, что тебя это все интересует. И я не хотел, чтобы ты возвращался к событиям двадцатилетней давности. Еще я волнуюсь за то, как может воспринять возобновление расследования твоя мама. Но если ты решил остаться у меня в компании надолго, думаю, я не вправе и далее скрывать эти материалы от тебя. А там уж сам примешь решение.

Ланс коснулся пальцами имени отца. Хочет ли он этого? Ведь стоит открыть папку – затянет, как в черную дыру. Стоило подумать и о маме: если начать ворошить прошлое, это неизбежно отразится на настоящем, в котором ее жизнь и так находится в состоянии хрупкого равновесия, нуждающегося в постоянной поддержке.

– Я понимаю, что дело отца и моя помощь – это то, что придает тебе сил уже много лет, – продолжал Шарп. – Но не обязательно служить в полиции, чтобы быть детективом. Меня отстранили от дела твоего отца, потому что оно превратилось в висяк, а бюджет не резиновый, и рук не хватало. Так что по официальному распоряжению пришлось переключиться на свежие преступления. А вот в частной практике только ты сам решаешь, когда пора покончить с расследованием. Выбирай!

– Спасибо вам. Подумаю. – Ланс похлопал папкой по ноге, но открывать ее пока не решался.

– Так что, ты все-таки хочешь взяться за дело Ника? Это тяжелое решение. Тебе нужно время?

Выпускать из рук мечту было больно, но в душе Ланс понимал, что выбора у него, по существу, нет: он бы никогда не смог повернуться спиной к Морган.

– Я в деле. – Его пальцы сильно сжали корешок папки.

– Ты, я смотрю, сильно неровно к ней дышишь.

– Мы просто друзья.

– Да уж конечно…

– С другой стороны, – приободрился Ланс, – не все так плохо! Я терпеть не могу Хорнера и никогда бы не стал работать в его команде, и это дело – возможность, скажем так, в метафорическом смысле показать ему средний палец.

– Вот это по-нашему! Он просто засранец. Зачем ты вообще хотел вернуться на работу к нему в отделение, не пойму. Я вышел в отставку, как только представился такой шанс, в том числе и из-за него. – Шарп похлопал Ланса по плечу. – Купи себе в кабинет хоть какую-то нормальную мебель за счет нашей фирмы. Надоело видеть, как такая детина сидит, скрючившись, за дурацким складным столом.

Странно, но Ланс почувствовал облегчение, словно, помахав ручкой карьере в полиции, он выпорхнул на свободу, и даже неприятные ощущения в бедре будто утихли.

– И еще, – продолжал Шарп. – Я что-то очень неуверен насчет «просто друзья». Она смотрит на тебя не так, как смотрят на просто друга. Давно она стала вдовой?

– Около двух лет назад. Но мы оба знаем, что это ничего не значит.

– Слушай, то, что ты несколько раз обжегся с какими-то эгоистичными женщинами, вовсе не означает, что тебе теперь никогда не найти той, что сможет справиться с твоим багажом!

– У Морган достаточно собственного багажа. Вместе из нас получится совсем уж неподъемная фура. – Суммарный груз их проблем уж точно не потянул бы ни один грузовик. – Я скажу ей, что мы в деле. Как насчет нашего золотого правила? Отец Ника пока не может выплатить даже аванс.

– Сделаю исключение, раз она твой особо близкий друг. – Шарп ткнул пальцем в воздух. – Но только при условии, что ты будешь помалкивать о том, что я работаю над делом без предоплаты, а то моя репутация пойдет псу под хвост!

– Я этого не допущу, – заверил Ланс и открыл дверь.

– Ну и потом, кто мне мешает вычесть расходы из твоего гонорара?! – с улыбкой бросил вдогонку Шарп, но шутка, по всей видимости, была шуткой лишь наполовину.

Ланс задержался в проходе:

– Можете сколько угодно изображать из себя жесткого перца, но теперь-то я знаю, что в душе у вас ромашки!

Шарп хихикнул, но мгновенно вернулся к серьезному тону.

– Если ей нужно рабочее место, пусть сидит в этой комнате. Мы тут приберемся. У меня тут во всем доме суперсистема безопасности, документы будут сохраннее, чем у нее дома. Да и сомневаюсь, что нужно тащить домой фотографии со вскрытия – там же у нее дети, насмотрятся еще…