Его гнев беспокоил меня. Что, если он расскажет кому-нибудь о нашем плане? Мои родители будут разочарованы, и я останусь под домашним арестом до самой свадьбы. Хотя, выросшая в мафии, как девочка, вы были в значительной степени наказаны на всю жизнь в любом случае.

— Ты уверен, что мои телохранители не заметят моего ухода?

— Я сказал им, что возьму ночную смену. Они смотрят телевизор в доме охраны. Пока вы двое держитесь подальше от неприятностей, все будет в порядке, — отрезал Сантино.

Я взглянула на Анну. Очевидно, она не раскрыла ему детали нашего плана. Он думал, что мы хотим повеселиться.

Я выбрала костюм Женщины-Кошки. Кожаная кошачья маска закрывала всю верхнюю половину моего лица. Пряди белокурого парика спадали мне на плечи, соблазняя Данило. Я надеялась, что маска скроет достаточно, чтобы Данило не узнал меня. Я сомневалась, что он когда-либо смотрел на мое лицо достаточно долго, чтобы действительно заметить детали, но все же это риск. Возможно, он даже не узнал бы меня без маски. Он никогда не смотрел на меня дольше нескольких секунд, если вообще смотрел. Я наклеила густые накладные ресницы и накрасила губы ярко-красной помадой, чтобы соблазнить и отвлечь его, так как никогда раньше не носила ничего подобного.

Он увидит длинные светлые волосы и потянется к ним. Затем вдохнёт любимые духи Серафины. Она оставила флакончик в ванной, когда сбежала, и я восприняла это как небольшое напоминание о ней. Сегодня я впервые нанесла их, и это было странно.

— Как я выгляжу? — спросила я Анну.

Она вздохнула.

— Не похожа на себя.

Не то чтобы Анна была похожа на себя. Она оделась как жена Чаки, кукла-убийца с ярко-рыжим париком и страшным макияжем. Она была совершенно неузнаваема, что было необходимо, если мы хотели оставаться незамеченными достаточно долго. Если дочь Капо появится на вечеринке, новость распространится как лесной пожар. Сантино отказался надеть соответствующий костюм Чаки. Вместо этого он был одет во все черное. По крайней мере, у него была маска-череп, чтобы прикрыть лицо, но это был предел его сотрудничества.

— Именно к этому я и стремилась.

— Знаю, — сказала Анна.

Я поняла, что она хотела сказать еще что-то, но, вероятно, пыталась выразить это так, чтобы не задеть мои чувства.

— Говори.

— Я просто хочу убедиться, что ты держишь ситуацию под контролем. Ты хочешь противостоять ему, установить правила и дать понять, что его поведение причиняет тебе боль. Поднеси зеркало к его лицу, чтобы он понял, насколько испорчены его действия, — прошептала она так, чтобы Сантино не мог нас услышать.

Это звучало легко, когда Анна изложила наш план. Она была специалистом по планированию и почти всегда добивалась своего. Я ненавидела конфликты и хотела нравиться людям.

— Не волнуйся. Мы обсуждали наш план миллион раз. Я буду придерживаться этого.

— Хорошо.

Но я слышала сомнение в ее голосе.

Мои опасения, что нас не пустят на вечеринку, были напрасны. Сантино был хорошо известен в наших кругах и провел нас без сучка и задоринки, хотя охрана не знала, кто мы такие. Они, вероятно, подозревали, что мы светские девушки, с которыми Сантино хотел поразвлекаться. Я никогда не была в доме Манчини, и было странно входить туда переодетой, когда всего через пять месяцев это будет один из моих домов. Наша свадьба была назначена на Июнь, через два месяца после моего дня рождения, так что у меня было время закончить школу.

Как и предполагалось, свет был приглушен, за исключением нескольких дискотечных шаров и прожекторов заливающих комнаты разными оттенками. Вечеринка была не только внутри. Большое количество гостей собралось на улице, чтобы покурить, расслабиться в гидромассажном джакузи или рискнуть воспалением легких в ледяном озере.

Я наклонилась ближе к Анне.

— Мы должны поздравить Данило? В конце концов, это же его день рождения.

Анна пожала плечами.

— Сомневаюсь, что здесь кто-то обращает внимание на этикет. Ты его еще не заметила?

— Нет.

Я осмотрела гостей. Большинство мужчин были одеты так же скудно, как и Сантино, но женщины уже вышли на улицу. Спина одного из парней напомнила мне Сэмюэля, и я быстро повернулась в другую сторону. Сэмюэль убьет меня, если узнает, что я здесь.

Сантино навис над нами, скрестив руки на широкой груди, и его, без сомнения, обиженное лицо было скрыто маской-черепом.

Музыка была такой громкой, что пол, казалось, вибрировал под моими каблуками. Я никогда раньше не бывала на вечеринках и сомневалась, что мне когда-нибудь позволят присутствовать на них официально. Я посмотрела на Анну широко раскрытыми глазами, когда мимо нас промчалась голая девушка и бросилась вниз по тропинке к озеру. Она ухмыльнулась, одарив меня «я же тебе говорила» взглядом. С другой стороны, выражение лица Сантино говорило о том, что он хочет нас убить.

Я наклонилась к Анне.

— Он выглядит взбешенным. Уверена, что это хорошая идея?

Она отмахнулась от меня.

— Не волнуйся. Я с ним справлюсь.

Мне было интересно, что именно Анна использовала против него. Сантино не производил впечатления человека, который позволит девочке-подростку указывать ему, что делать. Но Анна отказалась мне рассказать. Технически, она не нарушала нашу клятву на мизинцах, сохраняя секрет, потому что прямо не лгала. Жаль, что я не подумала об этом, когда мы давали обещание много лет назад. Тогда я бы оговорила другие условия. Мое любопытство убивало меня.

Я огляделась, не зная, что делать. Анна переплела наши пальцы и потащила меня к бару во внутреннем дворике. Я поежилась от холода. Анна протянула мне бокал. Я отпила глоток и поморщилась. Это было пиво со странной лимонной ноткой.

Еще один взгляд вокруг подтвердил, что Данило поблизости нет. Я снова коснулась своей маски. Все еще в безопасности, на месте. Мало кто носил настоящие маски. Но даже Данило узнал бы меня без маски.

Анна толкнула меня локтем, и я проследила за ее взглядом. Мой желудок сжался. Данило и его кузен Марко стояли в стороне от большого деревянного патио, разговаривая с двумя девушками. Естественно, Данило был с блондинкой — снова. Всегда с блондинками. Всегда с девушками, похожими на Серафину, но не способными сравниться с ней в красоте. Они были недостаточно хорошими, копиями оригинала.

Недостаточно хорошая.

Но я. Не то, чего хотел Данило.

Я была утешительным призом, и так будет всегда.

Во мне поднялось негодование. Он никогда не давал мне шанса показать ему, что я больше, чем вторая лучшая, больше, чем утешительный приз.

Я отбросила эти мысли и кивнула, показывая