никаких, одни только предположения. Вот и что с ним теперь делать?

— Не заказывал я Соломона… Я его сам хотел убить, — сказал вдруг Лобачев. — Собственноручно!

Степан удивленно вскинул брови, проницательно глянув на него.

— Но не успел!

— Зачем вы усиливаете мои подозрения? Хотите, чтобы я вас задержал? Хотите, чтобы дружки Соломона узнали о вас? Вы хоть понимаете, что с вами может быть?

— Да я-то понимаю, — вздохнул мужчина и опустил голову.

— Вы находитесь под подозрением, гражданин Лобачев. Но об этом пока никто не будет знать. Кроме следователя и моих людей, которым я доверяю. Мы будем работать, будем выяснять, и я очень советую вам оставаться дома и не вмешиваться в ход следствия. Или я вынужден буду задержать вас и поместить под стражу. Вы меня понимаете?

— Я вас очень хорошо понимаю.

— Тогда вопрос такой: вы часто пользуетесь своим биноклем?

— В смысле, наблюдаю за Татьяной?…

— Меня больше интересуют подступы к дому, подъезду. Вы видели белую «семерку», вы можете дать описание этой машины?

— Ну, машина как машина…

— В ней сидели люди, вы могли их рассмотреть.

— Окна в машине были затемнены, кто был в машине, я не видел.

— Ну вот, уже примета… Что еще?

— Что еще?… — прищурился, вспоминая Лобачев. — Мне кажется… Кажется, левое зеркало было оторвано. И кажется, отсутствовал правый поворотник, тот, который на переднем крыле. И крыло было слегка помято… А краска не содрана, ну если только чуть-чуть.

— Пока Соломонов находился у Татьяны, эта машина предположительно стояла у третьего подъезда. Вы можете это подтвердить? Вы видели, как она тронулась с места?

— Да как-то не обратил внимания.

— Может, вы видели эту машину раньше? За Соломоновым следили, за Татьяной, скорее всего, тоже. Может, вы видели что-то подозрительное? Скажем, людей, которых раньше никогда не видели? Может, просто возле дома терлись, ходили, смотрели, высматривали.

— Людей, которых никогда не видел раньше?… Ну, я не знаю. То есть видел, одни мимо дома проходили, другие заходили. Всякие люди, но я не замечал в них ничего подозрительного. А белая «семерка» — машина распространенная, я просто не обращал на нее внимания… Я не знаю, чем вам помочь.

— Понятно.

— Что вам понятно? — нервно спросил мужчина. — Вы думаете, что я покрываю своих сообщников? Но я не могу покрывать тех, кого у меня нет! Я к этому убийству не имею никакого отношения… Да, я проклинал Соломонова, даже хотел, чтобы его убили. Но я его не заказывал и сам не убивал!..

— Хотелось бы в это верить.

Имелась еще одна причина, по которой Степан не мог задержать Лобачева без веских на то оснований. У Соломона масса могущественных врагов, скорее всего, он стал жертвой бандитских разборок. Люди это понимают, а он у них на глазах арестует несчастного пожарного. Да его просто поднимут на смех.

Нет, не Лобачевым нужно заниматься, а отрабатывать чисто криминальные схемы, жертвой которых стал Соломонов, но уходить Степан не торопился. Лобачева он должен отработать по полной.

* * *

Созерцание красивой женской груди отлично снимает стресс. И может помочь обезболить. Так почему же этим не воспользоваться — во благо мужчин, готовых расстаться со своими денежками? Сафрон напряженно улыбался, глядя на роскошную блондинку в белом халате на голое тело. Грудь у нее — превосходная, халат нараспашку, соски наружу, так и лезут в глаза, завораживая. На руках прозрачные резиновые перчатки, в пальцах шприц с обезболивающим средством. Сафрон сидел в стоматологическом кресле, сейчас он откроет рот, игла войдет в десну. Девушка скинет халат, своей наготой усиливая процесс обезболивания, возьмет бормашину, высверлит старую пломбу, поставит новую, и все это время ее роскошная грудь будет у него перед глазами, сосками касаясь лица. И это волшебство в отдельно взятом стоматологическом кабинете придумал он сам. Пацаны всю Москву на уши подняли, но нашли девушку-стоматолога модельной внешности, и теперь она будет работать в Битово, повышая его репутацию, как развлекательный центр для состоятельных господ. Ночной клуб со стриптизом, казино, массажные салоны, даже автомойка, где голые девушки в пене мыли машины, все это уже было, теперь вот эротическая стоматология. И все потому, что у него побаливал зуб, а к обычному врачу идти страшно. Почти неделю терпел, но визита к необычному стоматологу дождался.

— Ну что ты, дружок! — мило улыбнулась Оксана и открыла ротик, предлагая последовать ее примеру.

— А не больно? — спросил Сафрон, с сомнением глядя на ее обнажившуюся грудь.

Может, не такой уж и сильный у нее обезболивающий эффект?

— Ну что ты? — Девушка положила шприц, повела плечами, халат соскользнул на пол, она осталась в одних стрингах.

И красивая она, и фигура у нее высший класс, а грудь… Прелести на высоте, но этого мало, нужен еще и талант врача. А вдруг этого у нее как раз-то и нет? Отзывы-то хорошие, но вдруг вранье…

Дверь открылась, в кабинет вломился Бобок и остолбенел, увидев Оксану.

— О-о!

— Чего тебе, рожа ты тупая?

Бобок действительно напоминал сейчас клинического идиота, столько в нем дебильного восторга.

— Так это, Соломона завалили!

— Фу ты ну ты! — Сафрон дернулся, но девушка надавила рукой на грудь, а коленку поставила ему на бедро.

И снова приоткрыла ротик, на этот раз облизнув губки. И ведь пригвоздила его к месту своей красотой и обаянием.

— На тачке подъехали, две пули в сердце! Четко сработали!

И Оксана взялась за оружие. Шприц у нее в руке, иголка, а улыбка просто ангельская.

— Хорош!

И все-таки Сафрон пересилил себя, поднялся, отобрав у нее шприц. А вдруг война, вдруг начался отстрел авторитетов? Может, вколют ему сейчас какой-нибудь цианид и прощай копыта!..

Оксана хлопала ресницами, возмущенно и с обидой глядя на него. Она же не для того на врача училась, чтобы срамом своим светить, а приходится! К тому же она знала себе цену и в другом! Действительно, где найти такую красотку, да чтобы без комплексов, но с образованием? А Сафрон с ней, как с какой-то дешевкой.

Да и не могла Оксана работать на его врагов. Не она искала встречи, это Сафрон ее нашел. И когда бы она успела скурвиться?… Нет, не могла она убить. И все же возвращаться в кресло Сафрон не стал. Но показал на него Бобку.

— Давай!

— Я?! — обрадовался тот.

— Ты!

— Ну!..

Бобок бухнулся в кресло, разинул пасть. Оксана улыбнулась, сняла колпачок с одноразового шприца.

— Осторожно, в глотку к нему не провались! — хмыкнул Сафрон.

Оксана не провалилась, и Бобок ее не слопал. Она вколола ему в десну