Это — Ване, который ладошку выкручивал. А Дима? Был ли Дима?

Мой муж очень похож на артиста Олега Янковского. Как две капли воды! Не знаю, как Янковский относится к своей мужественной красоте, но муж свою внешность ненавидит. Были бы лишние деньги, да не боялся бы он врачей, сделал, наверное, пластическую операцию.

Я иногда шучу, что полюбила его не за красоту, а за отвращение к ней.

Муж в долгу не остаётся:

— А я жену выбирал по фамилии.

Моя девичья фамилия Кривоносова.

Стоит ли говорить, что муж досадливо морщится, когда его путают, заглядываются на улице и вообще принимают за популярного артиста. Народ к кислой гримасе относится с пониманием — кумир устал от славы. Люди почему-то не обращают внимания на такую мелочь, как возраст. Олег Янковский уже дедушка, а моему мужу тридцать два. Всем кажется, что артист обязан выглядеть как в фильме, снятом двадцать лет назад.

Если бы дело ограничивалось только внешним сходством! Но мужа зовут… догадываетесь? Олег! А фамилия, вы не поверите, — Яновский! То есть не хватает одной буквы в середине слова, чтобы не предстать полнейшим клоном артиста.

Мой Олег начисто лишен авантюрных наклонностей, изображать из себя «сына лейтенанта Шмидта» никогда бы не стал. Да и драматическими талантами не обладает, говорит торопливо и не очень внятно, точно у него на языке горячий пельмень. Работа у него скромная и ответственная — технолог литейного производства на металлургическом комбинате. А я на том же комбинате работаю в химической лаборатории.

Олег не знает, но мои подружки грешат тем, что посторонним людям показывают фото, сделанные у нас в гостях, где улыбающийся Олег обнимает их за плечи. Мол, с артистом Янковским они на короткой ноге.

Однажды мы с Олегом приехали в дом отдыха. Отдаем паспорта и путевки на регистрацию. Девушка испуганно и быстро смотрит то в документ, то на Олега. Прическу нервно поправляет, хватает трубку телефонную, куда-то звонит. Потом радостно и взволнованно сообщает нам:

— Освободился люкс. Вам по путевке не положено, но предоставим. Вам… — судорожно всхлипывает. — Вам обязательно предоставим!

Чувствую, Олег уже готов отказаться, обратить ее внимание на отсутствие буквы «к» в фамилии и откреститься от чужих лавров. Пнула его незаметно ногой: молчи! — и поблагодарила девушку.

Путевка была на десять дней, но через пять мы из дома отдыха удрали. Потому что повсюду: в столовой, на аллее парка, в коридорах и вестибюлях — на нас стреляли глазами, шушукались и выворачивали шеи. Плюс записки с приглашением на свидание от поклонниц! Одна записка была спрятана под тарелкой с супом, две — просунуты под дверь, четвертая обнаружилась в кармане куртки мужа, полученной из гардероба. Вот подлые бабы! Я что? Прозрачная, невидимая? Хожу с ним под ручку, на два метра не отпускаю! Нет! Пишут и завлекают, на шею вешаются!

Безоговорочно верю известным личностям, что популярность — тяжкое бремя. У них — бремя, а у их жен — непроходящая головная боль.

После дома отдыха Олег купил очки в уродливой оправе. Стекла простые, но зрение почему-то резко испортилось. Муж спотыкался на каждом шагу, один раз так навернулся на лестнице, что сильно расшиб лоб. Со шрамом он не стал меньше походить на Янковского, но очки я выбросила. Не хватало еще травмы получать из-за выдающейся внешности!

И все-таки однажды мой Олег нахально присвоил себе чужую славу. Когда я вспоминаю эту историю, хочется смеяться и плакать одновременно.

Получаю как-то из своего родного города (называть его не стану, сами поймете почему) приглашение на юбилей школы, в которой я училась. Никого из близких на родине не осталось, с подружками я не переписывалась. Но тут загорелась желанием увидеться, детство вспомнить. Выслала деньги за два лица (за себя и мужа) для участия в праздничном банкете. Через месяц мы с боем вырвали у начальства два дня отгулов и поехали.

На торжественную часть в актовом зале опоздали. Вышло с корабля на бал, то есть с вокзала прямо в ресторан. Про объятия, встречи, слезы умиления пропущу, так как они прямого отношения к теме не имеют.

Один из наших одноклассников (и единственный, замечу), Андрей Полынцев, за пятнадцать прошедших лет разбогател, став бизнесменом. Выступил спонсором и оплатил холодные закуски на банкете. О чем было несколько раз упомянуто, хотя скудные овощные салатики и пересоленная рыба того не стоили.

У меня с Андреем был школьный роман. Уточняю — не первая любовь и не буйство чувств, а глупый детский романчик, по моей инициативе быстро закончившийся. Первая и единственная моя любовь — муж Олег.

Как назло, увидев меня, Андрей вновь воспылал. Постоянно приглашал танцевать, уводил в сторону и шептал: «Танька, помнишь, как мы на чердаке целовались? Танька, ты и сейчас потрясающе выглядишь! Танька, тряхнем стариной?»

Отвязаться от него было трудно. Андрей слова «нет» как отказ не воспринимал. Поэтому, наверное, и преуспел: всегда по жизни двигал как танк, не обращая внимания на то, что под гусеницы попало.

Олега, естественно, не радовали напор и натиск бывшего моего воздыхателя. Муж сидел за столиком мрачнее тучи и уж очень часто прикладывался к рюмке.

Вечер между тем катил по программе. Выступали учителя, директор школы, ребята вспоминали смешные истории и проделки. И вдруг ведущий (преподаватель физкультуры, как и прежде краснобай) говорит в микрофон:

— Мы очень рады и горды тем, что наша землячка, наша Таня Кривоносова, составила счастье, не побоюсь этого слова, выдающемуся артисту России Олегу Янковскому! Знай наших девушек!

Я обомлела, народ к нам развернулся и принялся в ладоши хлопать.

Дальше — хуже. Мой Олег встает и нетвердой походкой двигает на сцену.

Андрей, желая воспользоваться моментом, принялся тянуть меня за руку для «важного разговора» в фойе. Я отдернула руку, в сердцах рявкнув: «Катись к черту!» — и со страхом следила за мужем. Забирается по ступенькам, подходит к микрофону. Думаю, сейчас будет ясность вносить. Так мне его стало жалко, бедолагу! Начнет говорить, половину слов и букв проглотит, никто его не поймет.

Не тут-то было! Олег помолчал немного, взглядом обвел зал, а потом выдал, четко и безо всякого косноязычия:

— Меня тут спрашивали о творческих планах.

Никто его ни о чем не спрашивал! Но народ доброжелательно загудел.

Олег склонил голову к микрофону:

— Далекие перспективы туманны.

Резко выпрямился, покачался, устоял, опять наклонился к микрофону:

— Ближайшие планы! Не утаю! Хочу сказать следующее. Если этот новорусский хмырь, — тыкнул пальцем в Андрея, — не отстанет от моей жены! То! — выставил вперед кулак и погрозил. — То я набью ему морду!