– И чем я тебе не позволяю определиться? – выгнул он брови, присев на край стола, и сложил руки на груди, глядя на меня с сосредоточенной задумчивостью.

– Сам сказал, свободы не получу. Или уже передумал? – протянула, снова начиная злиться, спешно застёгивая на себе одежду подрагивающими пальцами.

На собственных манипуляциях и сосредоточилась.

Лишь бы на него не смотреть.

Нет, это же надо!

Сумасшествие какое-то!

И я сама – его эпицентр.

– Сказал. И? Что тебе не нравится? Разве ты сама не этого же хотела изначально, отказывая мне?

Чего?!

Сказала бы я, чего хотела, и почему так вышло, но…

– А вам не кажется это совершенно нелогичным? Отказывать, потому что очень хочется?! – уставилась на него в полнейшем недоумении.

– Вот и я о том же думаю. Впрочем, после твоей матери, я уже ничему не удивляюсь, – махнул рукой в тоскливой обречённости.

– Ты мою мать вообще не трогай! – вспылила, на эмоциях дёрнув застёжку куда сильней, чем следовало, отчего она отвалилась, жалобно звякнув об пол, но я о ней быстро позабыла. – Понятно тебе?! – сорвалась, уставившись на него со всей яростью, что моментально наполнила рассудок.

– Всего лишь сравнил, хаяти, – пожал он плечами.

И это его безразличие, когда конкретно во мне всё наоборот – кипит и бурлит, бесило лишь сильнее. Вот и не сдержалась. Снова. Выместила на том, что первое под руку попалось.

– Несравнимое!

Листы каких-то документов на его столе, полетели в сторону.

– Абсолютно несравнимое, аль-Хайят! Потому что ты – не мой отец! Потому что ты – понятия не имеешь ничего о них! Как и о том, чтобы любить! – ещё одна стопка бумаг полетела со стола. – Но, раз уж ты такой у нас умный и всё знаешь лучше меня, а я свободы не получу, потому что, по-твоему, и сама её не хочу… – замолчала, потому что кислород в лёгких закончился.

Резко втянула побольше воздуха.

– То есть, свобода нужна? – психанул уже и он. – Ладно. Как скажешь, – в очередной раз согласился со мной, отталкиваясь от стола и шагая в сторону двери. – Свобода так свобода, хаяти, – остановился, обернулся, осмотрел меня с ног до головы и уточнил: – Я, получается, тоже свободен, да? Пойду, в таком случае, развлекусь со своими наложницами. А то заскучали, наверное, без меня. Ну, ты ж не против больше, да, чтоб я к ним прикасался?

И действительно ушёл.

А я…

Я осталась.

Стоять, прожигать своей неутихающей яростью захлопнувшуюся за ним дверь.

И…

Тоже пошла.

Но не за ним.

Вернее, не совсем за ним.

Сперва – в гараж. Где красовалась куча дорогущих машин. Не они меня интересовали. Канистра с бензином, в багажнике одного из внедорожников. Подхватила её с лёгкостью, словно та ничего не весила. Пожар в моей душе ощущался куда большей тяжестью.

Дальше – на кухню. Там тоже ненадолго задержалась. Прихватила самые обычные спички. Те, что даже мокрыми горят.

А вот потом…

Все двадцать литров топлива я разливала с особенным усердием. Игнорируя косые взгляды девиц в резиденции аль-Хайята. Судя по их настороженности, весть о моей беременности давно по всем разошлась. Ни одна ни слова в мой адрес не обронила. И близко не подошла. Даже после того, как вспыхнувшая по деревянной лучине искра вместе с ней полетела на пол, в бензиновую лужу. Хотя мне и тогда не полегчало. Даже спустя минуту, пока огонь разгорался всё ярче и ярче, жадно поглощая всё вокруг. Ядовитые пары, дым, гарь, паникующий народ, их крики… За всем этим я наблюдала уже выйдя во двор. Всё с такой же тихой яростью, которая съедала изнутри и травила мой рассудок, подобно языками пламени, что медленно, но верно пожирало целое крыло резиденции.

Был гарем у аль-Хайята, и нет его…

Не тогда, когда есть я!

– Где-то здесь я, наверное, должен выбежать с голым задом из одной из комнат с голой девицей наперевес, да? – раздалось вдруг заинтересованное за моей спиной.

Вздрогнула.

Но не повернулась.

– Ну, почему же с голым задом? Не удивлюсь, если и брюк не снял полностью, это же не обязательно, исходя из недавних событий с моим участием, – отчеканила ледяным тоном.

– Если скажу, что такое со мной впервые, поверишь? – поинтересовался Амин, с каким-то неестественно исследовательским любопытством следя, как его охрана старательно тушит разошедшийся пожар.

А вот наложницы стайкой собрались в стороне от нас, глядя на меня с неприязнью.

Плевать.

Пусть тоже горят синим пламенем.

– Впервые – что именно? Ревнивая любовница устроила поджог? – всё же обернулась к нему.

– Впервые так набросился на девушку, – пояснил он снисходительно. – Обычно я предпочитаю вдумчивый секс. Мне нравится доставлять удовольствие. А вот так, по-звериному… Никогда не понимал несдержанности. А как же наслаждение? Но, как оказалось, что-то в этом и правда есть. Когда не контролируешь свои действия.

В груди запекло с такой силой, как если бы я осталась среди того пожара, а не тут, с ним рядом стояла.

– Ты не прикоснёшься ни к одной из них. Никогда. Ни к одной. Или я сожгу весь твой дом. И тебя тоже, – произнесла не своим голосом.

Слишком уж много мольбы в нём читалось.

– То есть ты передумала от меня сбегать? – уставился на меня пытливым взором своих золотистых глаз.

– Я и не собиралась. Ведь это не только мой ребёнок. Но и твой. Наследник. Разве нет? – усмехнулась встречно.

– Но это же ты кричала и требовала для себя свободу, разве нет? – отозвался оборотень вопросом на вопрос шутливым тоном.

– Видимо, мы с тобой говорим о разных понятиях свободы, – улыбнулась вяло.

Ярость всё же утихла. Оставила после себя пустоту. И холод.

Словно ощутив это, Амин приблизился и крепко обнял.

– Я же сказал, ни одной, пока ты рядом со мной, – прошептал на ухо ответ на мой ранний вопрос, ласково целуя в висок, после чего поднял на руки, крикнул на своём родном языке что-то охране и понёс меня к выходу с территории резиденции.

А я…

Я снова сдалась.

Обняла его за шею, прижалась щекой к его плечу. Стало значительно теплее. И пустота в душе заполнилась этим же теплом.

– Что ты скажешь моим родителям, когда они приедут? – поинтересовалась тихонько. – Отец в ярости…

– Правду. И твой отец всегда в ярости. Все уже к этому давно привыкли.

Не сказать, будто он совсем не прав.

Однако…

– У каждого своя правда, – вздохнула ответно. – И какая она у тебя, господин аль-Хайят? – выгнула бровь.

Амин ответил не сразу. Сперва дошёл до гаража со стоящим в нём спорткаром в