Сэмми взглянул на нее печальными темными глазами.

— Он, видимо, по забывчивости запер дверь, — утешила она.

Так уже не раз случалось. И тогда Сэмми возвращался и ложился на крыльце у входной двери. Она не могла оставить его в доме, потому что тогда начинал протестовать Снежок: кот яростно охранял свою территорию, не допуская туда собак.

Сэмми поднялся и спустился с крыльца. Потом остановился и оглянулся на Мэйси, как будто приглашая ее последовать за ним.

— Я иду, — отозвалась она.

Вместо того чтобы направиться к дому Харви, как он обычно делал, Сэмми побежал на задний двор.

Сначала она увидела шляпу Харви. Он никогда не выходил на улицу без своей шляпы. Тревога охватила ее. Она ускорила шаг и почти бегом поспешила на задний двор и перелезла через низкую изгородь.

— Я подам на тебя за вторжение, — услышала она тихий голос.

Обернувшись, Мэйси обнаружила Харви сидящим на низком складном стуле. Она сразу поняла, что ему плохо. По его виду и тому, что был без шляпы. Судя по всему, он не смог подняться самостоятельно.

— Харви! — Она опустилась на колени и надела шляпу ему на голову. — Что случилось?!

— Ничего не случилось.

Он был мертвенно-бледен и с трудом дышал. Она растерялась.

— Я вызову 911.

Мэйси не могла сдержать паники в голосе.

— Не надо.

Дыхание старика было прерывистым и затрудненным. Одну руку он приложил к сердцу, другой держал руку Мэйси.

— Харви! Тебе плохо!

— Ничего особенного. А теперь оставь меня в покое.

— Не оставлю.

— Уходи, девчонка! Убирайся, двор — моя частная собственность!

— Я уйду, но только затем, чтобы вызвать скорую.

Он попытался выдавить усмешку.

— Ты просто невыносима.

— Конечно.

Она уселась рядом на траве, скрестив ноги. Сердце у нее тревожно билось, но она постаралась придать лицу беспечное выражение.

— Останусь с тобой, пока тебе не станет лучше.

Он что-то пробормотал себе под нос.

Сэмми лег рядом с Мэйси, устремив на старика печальный взгляд. Казалось, он тоже был встревожен.

— Знаешь, сегодня я встретила ужасно неприятного человека. — Она попыталась отвлечь Харви, надеясь его уговорить вызвать медицинскую помощь.

— Я его знаю?

— Сомневаюсь. — Она сделала гримасу. — Он был взбешен, что я опоздала на несколько минут.

Харви ухмыльнулся.

— Ты всегда опаздываешь.

— Неправда! — возмутилась она. — Я всегда стараюсь прибыть вовремя.

И она действительно старалась. Но почему-то всегда возникали непредвиденные обстоятельства, что-то мешало, как, например, сегодня. А он выразил свое недовольство, да еще в такой грубой форме.

Несмотря на все усилия, она опаздывала везде и всюду. Не одна, так другая причина: убежавшая во двор кошка, неожиданная доставка, звонок друга, который в отчаянии и просит помочь.

Ей просто не везет, время ускользает, она не может с ним справиться.

— Он — напыщенное ничтожество.

— Кто?

— Доктор, с которым я встречалась.

Она сама удивилась, что не может никак отделаться от неприятных воспоминаний о встрече с ним.

— Что за доктор?

— Ну, он педиатр, который считает себя пупом земли. У него была замечательная жена.

— Была?

— Она умерла. — И Мэйси задумчиво добавила: — Мне она очень нравилась. Добрая и любящая натура.

Харви недоверчиво фыркнул.

— Перестань. Харви, ты что, никогда не встречал по-настоящему хороших людей? К которым сразу чувствуешь доверие?

Он снова фыркнул.

— Едва ли. Тебе повезло, что я с тобой общаюсь.

— Я что, действительно такая неуживчивая?

Конечно, она не идеальный пример соседки или подруги, тем более наемного работника. Она изо всех сил пыталась не вступать в конфликты, но не выносила ничьего диктата. Она любила полную свободу. Недаром бабушка Лотти звала ее свободным художником. Но и свободные художники нуждаются в материальной поддержке, поэтому Мэйси должна была зарабатывать деньги. Ее проблемой, кроме нежелания выполнять чужие указания, было и отсутствие терпения, поэтому она не терпела однообразной повседневной работы, не могла заниматься долго одним и тем же делом. Например, теми же фресками. Она придумывала проект и вдохновенно трудилась с неделю. Закончив, забывала, ей никогда не хотелось взглянуть на свою работу еще раз. Она была морально и физически истощена своим творческим порывом. Ей нужны были два-три дня, чтобы снова обрести энергию и принять другое предложение. То же и с вязанием. У нее валялось с дюжину незаконченных вещей. Жилетка для Харви была на первом месте в очереди, Мэйси намеревалась закончить ее до осени.

Ей нужно разнообразие, она не способна к постоянной работе.

— Этот доктор так тебя расстроил?

— Он вывел меня из себя.

Не таким Мэйси ожидала увидеть мужа Ханны. Возможно, он обладал массой скрытых достоинств, но она не заметила их при встрече с этим человеком.

— Не делай этого, — посоветовал Харви.

— Ты имеешь в виду, что я не должна для него рисовать?

— Тебе он не нравится?

— Ну… Скажем, скорее, я ему не понравилась.

Он покачал головой:

— Это я могу понять.

— Харви! — Она тихонько шлепнула его по руке. Он явно чувствовал себя лучше, но она решила не оставлять его одного, пока старик окончательно не придет в себя. С ним и раньше случались такие приступы, скорее всего, пошаливало сердце. Но он проявлял упрямство, отказывался от обследования. Харви не был бы Харви, если бы согласился войти в клинику.

— Так скажи этому доктору, что работа тебя не заинтересовала, — сказал он.

— Мне нужны деньги.

— Зачем?

— О, как тебе сказать… — Она пожала плечами. — Я привыкла к некоторым проявлениям роскоши — например, есть три раза в день.

Что бы он сказал, если бы ему пришлось иметь дело с тремя голодными кошками, когда в доме пусто, нет совершенно никакой еды. И она твердо знала, кошек не одурачишь, и им не нравится, если им предложить на завтрак кукурузные хлопья. Нужно хотя бы молоко.

— Говоря о еде… — начала она.

— А мы о ней говорили?

— Да, я только что призналась, что я люблю завтракать, обедать и ужинать.

— Я понял.