Я лежу там, уставившись в потолок, прокручивая в голове события дня. Каждый мускул в моем теле напряжен, поскольку я продолжаю задаваться вопросом, должен ли я был просто погрузиться в нее, если бы это помогло успокоить что-то внутри меня. Как бы то ни было, я лежу здесь твердый, как гребаный гвоздь, снова и снова прокручивая в голове, как она прижата ко мне.

Я понятия не имею, во сколько я, в конце концов, вырубаюсь, но когда я просыпаюсь на следующее утро, моя голова раскалывается от выпитого натощак и моего прерывистого сна, который был полон извращенных, грязных снов о Стелле на том кладбище.

Протягивая руку к прикроватному столику, я ощупываю его, пока не нащупываю свой телефон.

Разбудив его, я вздрагиваю, глядя на яркий экран, но в ту секунду, когда изображение проясняется, я резко выпрямляюсь, мое сердце подпрыгивает к горлу.

“Срань господня”, - выдыхаю я, мои глаза прикованы к лицу Стеллы.

В ярком свете дня ее образ, который я сделал, выглядит совершенно по-другому.

Черт, она прекрасна.

Ее кисти и предплечья почти полностью погружены в воду. Ее лицо забрызгано грязью, макияж размазан по лицу, губы полные, как будто мы только что целовались последние полчаса. Прикусываю нижнюю губу, мой рот наполняется слюной, когда я вспоминаю, каково это было - делать именно это.

Падая обратно на кровать, я держу изображение перед собой, обхватывая пальцами свою длину.

Звук ее стона, когда я дразнил ее своим ножом и втягивал ее сосок в рот, наполняет мои уши, когда я дрочу, чертовски желая еще раз кончить на ее идеальные сиськи.

Не сводя глаз со второй по значимости вещи, я стону, когда мое освобождение настигает меня за смущающе короткие минуты.

“Себ, поднимай свою задницу с кровати. У нас тренировка, ” кричит Тео, колотя кулаком в мою дверь и пугая меня до чертиков.

“Отвали”, - рявкаю я, вжимая голову обратно в подушку.

“Нет, не могу. У тебя есть десять минут, или я пойду за детьми.”

Я стону. Это был бы не первый раз, когда Тео впускал сюда своих младших брата и сестру, чтобы наброситься на меня, пока у меня не останется другого выбора, кроме как встать с постели, если я когда-нибудь захочу иметь собственных детей. Я не могу себе представить, что он сказал им приходить сюда и наступать на мое барахло при каждом удобном случае, но в значительной степени так оно и было.

“Ты бы не хотел, чтобы они видели меня прямо сейчас”.

“Прекрати дрочить, Себ. В конце концов он отвалится.”

Его шаги раздаются, когда он оставляет меня наедине с этим. “Нужен один, чтобы узнать другого, придурок”, - кричу я достаточно громко, чтобы убедиться, что он это слышит.

Я привожу себя в порядок, прежде чем натянуть пару спортивных штанов и футболку Найтс-Ридж, беру свои сумки сбоку и распахиваю дверь.

“Тогда пошли”, - требую я, проходя через дом. “Ты должен мне кофе по дороге”.

“Как ты это додумался?” - бормочет он, беря свои сумки и направляясь к двери.

“Ты заблокировал мне член”.

“Это не считается, если это сделано твоей собственной рукой, придурок”.

“Конечно, это так. Твой голос заставил меня потерять кайф.”

“Прекрати болтать”.

“В тот момент я был готов. Ты знаешь это, точка невозврата, а потом твой голос просто… убил это, - говорю я, борясь с ухмылкой.

“Мой голос никогда раньше не беспокоил тебя в разгар действия”, - язвит он.

“Если ты имеешь в виду любое время, когда между нами была девушка, то это совершенно другое. Ее нагота смягчает твое присутствие.”

“Невероятно. Я угощу тебя кофе, если это заставит тебя заткнуться.” Он, черт возьми, чуть не срывает дверцу своего Мазерати, прежде чем закинуть сумки на заднее сиденье и плюхнуться на него.

“Договорились. В любом случае, на самом деле я не хотел посвящать тебя в подробности моей сольной сессии”.

Он смотрит на меня, его глаза сузились от разочарования.

“О, да ладно, как будто ты не вырубил одного этим утром. Я видел, как ты смотрел на эмо-цыпочку вчера утром. Держу пари, ты бы хотел, чтобы ее черная помада была на твоем…”

Тео завел машину, откидывая меня на спинку сиденья и обрывая мои слова.

“Щекотливая тема?” - спрашиваю я с юмором в голосе.

“Ты ведешь себя как придурок этим утром. Тебе действительно следовало трахнуть ее. Возможно, это немного охладило бы тебя.”

Я отстраняю его, когда он останавливается в конце подъездной дорожки, прежде чем вырулить на улицу и направиться к нашей ближайшей кофейне.

Мы двое последними входим в раздевалку, готовые к утренней тренировке, и все взгляды устремляются в нашу сторону. У большинства на лицах обычное выражение нерешительности, но всегда есть пара, которая считает себя достаточно мужественными, чтобы противостоять нам и расправить плечи в знак вызова. Единственные трое, кто едва обращает на нас внимание, когда мы входим, - это Алекс, Нико и Тоби.

“Почему вы опоздали?” Алекс невозмутимо натягивает ботинки.

“Этот ублюдок был слишком занят дрочкой на принцессу”, - объявляет Тео, к большому удовольствию Алекса и Нико. Лицо Тоби, однако, вытягивается, когда его глаза находят мои.

“Ты видел ее прошлой ночью?”

“Вы бы видели, в каком он был состоянии. Споткнулся насквозь мокрый и весь в грязи, - говорит Тео, то ли не обращая внимания на реакцию Тоби, то ли подпитывая ее. С ним иногда трудно что-то сказать.

“А нам обязательно это делать?”

“Он дуется, потому что она не позволила ему пройти весь путь”.

“Тео”, - рявкаю я.

“Он всегда похож на медведя с больной головой, когда ему не хватает киски”, - присоединяется Алекс.

“Еще слишком, блядь, рано для этого дерьма. Как будто кому-то из вас, ублюдков, повезло прошлой ночью.”

Ухмылки покрывают лица Алекса и Нико.

“О, просто отвалите, вы все”.

Вытаскивая ботинки из сумки, я снова выхожу, оставляя их сплетничать обо мне. У меня не хватает терпения выслушивать эту чушь сегодня утром.

Я несусь по короткой дорожке, ведущей к нашему тренировочному полю, держа в поле зрения скамейку в конце, когда врезаюсь головой в твердое тело.

“Вау”, - говорит тренер, кладя руки мне на плечи и отталкивая меня назад. Секунду он изучает мое лицо. Я понятия не имею, что он видит. Мое похмелье. Мой гнев. Тот факт, что мое гребаное терпение на исходе. Что бы это ни было, это заставляет его озабоченно нахмуриться.

“Ты в порядке,