Он признался ей в любви, и она отдала ему свое сердце. Возможно, она еще не вполне осознает это.

Она немного сопротивлялась, но отрицать это было невозможно. Она просто влюбилась в него.

Завтра вечером он полностью предъявит на нее свои права. И тогда их уже ничто не разлучит.

В четверг Оливия проснулась почти в полдень.

Большую часть ночи она ворочалась с боку на бок, разрываясь между тревогой и восторгом. Восторг, потому что она влюбилась в самого милого, самого великолепного, самого героического мужчину, которого когда-либо встречала. Тревога, потому что она знала его меньше недели. И она всерьез подумывала о том, чтобы потерять свою девственность с ним сегодня вечером.

Впервые в ее жизни слово "безумно влюбленная" обрело смысл. Всепоглощающий порыв страсти и желания заставлял ее совершать безумные поступки. Но это было так здорово. То, что он сделал с ней своими руками, своим ртом — это было невероятно. И она не нуждалась в своих эмпатических способностях рядом с ним. Она чувствовала его любовь в каждом прикосновении, каждом взгляде, каждом слове, которое он говорил ей.

Она оделась и побрела на кухню.

— Доброе утро, бабуля.

— Утро? — фыркнула Хелен, бросая в салат оливки и сыр фета. — Пора обедать, дитя мое.

— Прости, — Оливия проверила чайник на плите. Вода внутри все еще была горячей. — Я плохо спала.

— Никто не будет спать спокойно, пока не поймают этого мерзкого ягуара, — проворчала Хелен. — Поэтому хорошо, что ты пропустила завтрак. Я не решилась пойти в булочную за свежим хлебом.

— Какие последние новости? — Оливия достала кружку из верхнего шкафа. Она рассказала бабушке о пантере после того, как Робби отвез ее домой, накануне вечером. Конечно, она старалась не показать Хелен, как близко подошла к тому, чтобы подвергнуться нападению дикого зверя.

— Алексия позвонила этим утром. Она слышала, что неподалеку от Хороса убили козу.

Пастух сказал, что это сделал огромный черный кот, похожий на пантеру, но полиция утверждает, что никакой пантеры нет. За весь день его никто не видел.

Оливия кивнула и сделала себе чашку чая.

— Может быть, у нее ночной образ жизни.

— Я не думаю, что тебе стоит выходить сегодня вечером.

— Со мной все будет в порядке. Робби сказал, что заедет за мной.

Хелен испустила огромный вздох.

— Я возлагала на Спиро такие большие надежды. Но этот Робби, похоже, хороший мальчик. Сегодня утром он прислал тебе хорошую коробку фруктов.

У Оливии перехватило дыхание. Ее рука задрожала, и она поставила кружку на стойку.

— Фрукты? — она повернулась лицом к бабушке. — Что это за фрукты? — Яблоки. Рядом с… дитя мое, что случилось? — Хелен поспешила к ней.

Оливия отшатнулась назад, к стойке. Нет, нет, это не мог быть он.

— Что случилось? — Хелен коснулась ее плеча.

— Тебя окружает темная аура… ужаса.

— Где? — прошептала она. — Где эти яблоки? — На столе у холодильника.

Оливия заставила себя шаг за шагом обойти кухонный стол и подойти к холодильнику. В ушах у нее стоял оглушительный шум, громко стучало сердце. Бабушка стояла рядом с ней и все еще что-то говорила, но ее голос казался невнятным и далеким.

Она заметила ее. Знакомая коричневая коробка с зеленым логотипом. Он всегда посылал шесть яблок. Красные, удобно расположенные в зеленой траве. Внутри будет записка. Напечатанная.

Предыдущие сообщения мелькали у нее в голове.

Дорогая Оливия, я никогда не отпущу тебя.

Дорогая Оливия, ты моя навеки. Дорогая Оливия, ты единственная достойна меня.

Ее рука дрожала, когда она открывала крышку.

Шесть красных яблок. Зеленая трава. Она отступила назад, когда рыдание сорвалось с ее губ.

Почему он продолжает это делать? Неужели он намерен терроризировать ее всю оставшуюся жизнь? — Тише, дитя мое, — Хелен похлопала ее по спине.

— Как он нашел меня здесь? Этот ублюдок сидит в одиночке. Черт бы его побрал! — Оливия схватила записку и вскрыла ее. Слова были аккуратно набраны.

Дорогая Оливия, я всегда найду тебя.

— Черт возьми! — она скомкала записку в кулаке и бросила ее.

— Успокойся, — сказала Хелен успокаивающим голосом. — Все не может быть так плохо.

— Все очень плохо. Он знает, что я здесь. Это должно было быть моим безопасным местом.

Моим святилищем, — ее глаза наполнились слезами. — Я должна была быть в безопасности с тобой! — Ш-ш, дитя. С нами все будет в порядке.

— С серийным убийцей, посылающим нам подарки, и пантерой за дверью? — Оливия прошлась по комнате. — Мне нужно уехать. Нам нужно уехать. Я не оставлю тебя здесь в одну.

— Мы уедем. Через одиннадцать дней.

— Мы уезжаем сегодня, — объявила Оливия.

Когда ее бабушка начала возражать, она подняла руку. — Ты не понимаешь, насколько это серьезно.

За всем этим стоит Отис Крамп, но так как он находится в одиночке, ему должен кто-то помогать.

— Друг, может быть, но это не значит, что мы должны в страхе убегать.

— Я не уверена, что это просто друг, — объяснила Оливия. — Отис намекнул, что у него мог быть сообщник в этих убийствах, но я так и не смогла узнать его имени. Если этот сообщник существует, то он знает, где мы находимся. Здесь для тебя небезопасно. Я буду чувствовать себя спокойнее, если ты будешь с папой в Хьюстоне.

Хелен вздохнула.

— Хорошо. Я поеду с тобой, но главным образом потому, что мне не нравится видеть тебя такой расстроенной.

— Отлично. Я займусь организацией поездки.

А ты начинай собираться.

— Давай я сначала позвоню Алексии. Она может помочь нам подготовить дом. Ты начнешь приносить стол и стулья со двора.

Через три часа мебель была накрыта простынями, синие ставни на окнах плотно закрыты, а еда, включая яблоки, была отдана Алексии. Такси забрало Оливию, ее бабушку и их багаж и доставило их в порт.

Когда они сели на паром, сердце Оливии сжалось при мысли о том, что ей придется расстаться с Робби. Она оставила ему записку через Алексию. Она надеялась, что он поймет ее.

Оливия стояла на палубе, холодный ветер хлестал ее по лицу, а остров Патмос становился все меньше и меньше. Слезы текли по ее щекам. Черт бы побрал этого Отиса. Чудовище осквернило ее святилище. Он подверг ее бабушку опасности. И он заставил ее бросить мужчину своей мечты. Она могла только надеяться, что когда-нибудь снова увидит Робби Маккея.

— О, хорошо. Ты все еще жив, — сказал Робби, пересекая гостиную и направляясь на кухню. На рассвете Карлос еще не вернулся, так что Робби провалился в свой смертельный сон, не зная, пережил ли вер-пантера свою ночную вылазку.