Дорогой Робби, мне очень жаль, что пришлось уехать так внезапно. 1ы можешь связаться со мной в офисе ФБР в Канзас-Сити. Я буду скучать по тебе и всегда буду помнить тебя. Надеюсь увидеть тебя снова.

С любовью, Оливия Она все еще любила его. Его сердце наполнилось облегчением. Я тоже люблю тебя, милая. Ты увидишь меня снова.

Неделю спустя… Оливия вышла из лифта на втором этаже отделения ФБР в Канзас-Сити и направилась к своему рабочему месту. Она прошла мимо пустых столов. Большинство спецагентов отсутствовали, выполняя задания. Остались несколько человек, занимаясь бумажной работой. Они подняли глаза и улыбнулись.

Она помахала рукой и пошла дальше, прежде чем кто-нибудь успел ее остановить. Большинство из них ненавидели бумажную работу и были бы рады сделать перерыв, но она была не в настроении болтать.

«Как прошел твой отпуск?» — спросили бы они.

Испорчен серийным убийцей. Она могла только надеяться, что ее отношения с Робби не испортились. Ей было гораздо больнее, чем она ожидала, расставшись с ним. У нее постоянно болело сердце, как будто она потеряла своего лучшего друга, и мучил страх, что она никогда больше его не увидит.

Семейное воссоединение в Хьюстоне прошло не очень хорошо, поэтому она уехала пораньше.

Родители были расстроены из-за нее, утверждая, что она привела в их жизнь сумасшедшего убийцу.

Она уверяла их, что Отис Крамп надежно спрятан за решеткой, но вряд ли могла опровергнуть тот факт, что он успешно преследовал ее.

Родители хотели, чтобы она уволилась, но разве она могла? Она любила эту работу. И она упорно трудилась, чтобы ее приняли в качестве сотрудника. Поначалу она страдала комплексом неполноценности, окруженная всеми этими специальными агентами. Она не соответствовала требованиям, чтобы быть "специальным", так как пришла сразу после колледжа и не имела необходимого опыта работы. Официально она числилась в профессиональном штате криминальным психологом. ФБР не собиралось раскрывать, что наняло ее из-за ее скрытых паранормальных способностей.

Она добралась до своего рабочего места, сунула сумочку в нижний ящик и выглянула за стену кабинки посмотреть, не сидит ли Джей Эл за своим столом. Нет, его нет. Она была бы не прочь поговорить с ним. На работе он был ее лучшим другом. В отличие от большинства здешних специальных агентов, которые раньше работали юристами или бухгалтерами, Джей Эл Вонга наняли за его лингвистические способности. Они оба чувствовали себя белыми воронами, поэтому быстро сблизились.

Она улыбнулась табличке, висевшей рядом с монитором. Джей Эл с гордостью подарил ее на двадцать четвертый день рождения. С его любовью к инициалам, он придумал надпись на табличку: ОЛИВИА СОТИРИС, ФБР, ЧДЛ, КСД. Он перевел для всех две последние аббревиатуры.

Человеческий детектор лжи, консультант странного дерьма.

После этого все в здании решили, что вполне допустимо расспрашивать ее о любом странном дерьме, которое всплывет на их заданиях. Наконец-то она стала одной из них.

Черт возьми, она не хотела уходить.

— Оливия! Жасмин Эрнандес бросилась к ней.

— А ты что здесь делаешь? — Ну и дела, теперь я чувствую себя желанной гостьей, — Оливия криво улыбнулась.

Жасмин махнула рукой.

— Я просто имела в виду, что ты должна вернуться только после Рождества.

Оливия пожала плечами и нарочито неопределенно ответила: — Всякое случается.

Жасмин была удивительно компетентным офис-менеджером, но, к сожалению, она была не менее талантлива и в том, чтобы совать нос в личную жизнь каждого.

— Разве ты не должна быть в Греции? — спросила Жасмин.

— Да.

Когда Жасмин открыла рот, чтобы узнать больше, Оливия быстро добавила: — Мне нужно поговорить с Баркером. Он здесь? — она взглянула на застекленный угловой кабинет своего начальника Патрика О’Ши Баркера.

Дверь и жалюзи на окнах были закрыты, но внутри горел свет.

— Он сейчас на совещании, — Жасмин пождала губы. — Со спецагентом Харрисоном.

Оливия кивнула. Она почувствовала короткий всплеск гнева от Жасмин, несомненно, вызванный Харрисоном, который мог быть властным и грубым. Эмоции Жасмин обычно были спокойными и веселыми, и Оливия всегда чувствовала, что ее назойливость вызвана не злобой, а любопытством и искренним желанием помочь. Харрисон же, напротив, получал удовольствие от того, что был придурком.

— Зачем тебе нужен Баркер? — спросила Жасмин. — Что-то случилось? — Просто мне нужно кое-что обсудить с ним.

Например, как Отис Крамп нашел ее на Патмосе? Это преследование должно было прекратиться. Было плохо, когда он был сосредоточен только на ней, но Оливия беспокоилась, что он расширил поле деятельности, включив в нее ее семью, особенно бабушку, которая большую часть года жила одна. Отис был заперт, но что, если у него есть сообщник, который может причинить вред ее близким? Она почувствовала от Жасмин волну гнева.

— Ты ведь не думаешь о переводе, правда? У нас и так не хватает женщин в этом отделе. Ты не можешь уйти.

— Я не хочу уходить, — Оливия не сводила глаз с двери Баркера, гадая, как долго продлится его встреча.

Жасмин ахнула от внезапной мысли.

— Я знаю, что поднимет тебе настроение! Сегодня утром тебе пришла посылка.

Оливия напряглась.

— Только не яблоки.

— Нет, конечно, нет, — Жасмин замахала руками, а затем драматически понизила голос. — Мы не принимаем никаких посылок и писем от сама-знаешь-кого.

— Он все еще посылает сюда почту? — спросила Оливия.

Жасмин отрицательно покачала головой.

— Нет, уже несколько месяцев. Он сдался, когда все было возвращено.

— Ты не помнишь, какой он использовал обратный адрес? — Оливия всегда это проверяла.

В последние несколько раз, когда она получала яблоки, обратный адрес был почтовым ящиком, который оказался поддельным.

Жасмин нахмурилась.

— Я думаю, это был адрес в Ливенворте. Но это было несколько месяцев назад, — волна любопытства окатила ее. — Ты все еще получаешь от него что-то? Оливия не хотела дальше это обсуждать.

— Ты сказала, что для меня есть посылка? — О, верно. Сейчас принесу, — Жасмин поспешила прочь, ее туфли на низком каблуке стучали по деревянному полу.

Оливия включила компьютер, чтобы проверить электронную почту. В сотый раз она выругала себя за то, что не оставила свой адрес электронной почты в записке Робби. Или номер мобильного телефона. Теперь остров казался таким далеким.

Воспоминания о времени, проведенном с Робби, казались ей волшебными. Не совсем реальными.

Она подозревала, что какая-то ее часть не хотела облегчать ему задачу. Она сомневалась, что два человека могут влюбиться друг в друга меньше чем за неделю, так что, возможно, теперь ей нужны были доказательства. Она хотела знать, приложит ли он усилия, чтобы найти ее и связаться с ней.