как, впрочем, и всегда, тогда у тебя совсем небольшой выбор. — Закат вернулся на трон, довольно потирая подлокотники. — Позови своего Учителя и все мы забудем об этом происшествии.

Анна напала первой. Она понимала, что драка была неизбежной, а времени все это затягивать у нее просто не было. Пламенеющий Закат, только вернул свои воспоминания, но в полном ли объеме, возможно у нее и был шанс.

Несмотря на яркость и эффектность, сражение закончилось быстро, Закат отшвырнул прямо в чашу с огнем, перевернувшись со звонким гулом, ребенок покачал головой.

— Где твоя ярость Аннет? Где океаны безумия и огня? Жалкое зрелище, — он вновь спокойно сел на свой трон, жестом приказывая схватить темных в центре, а лишних отправляя из зала, хотя многие ушли в начале потасовки.

— Бережешь свое тело, за темными присматриваешь… Еще не наигралась?

— Цепляет, да? — Анна вышла из пламени, совершенно без повреждений, лишь уже ни один глаз не поражал яркостью зелени. — Ведь Ясная Заря предпочла темного, — она усмехнулась. Зло, мстительно. И Закат отреагировал, снеся огнем стену за ее спиной. Ее же пламя не коснулось, громкий смех Анны не заглушал разъяренный рокот пламени.

— Цццц, — протяжно, издевательски протянула она, — ее всегда раздражала твоя несдержанность.

— Заткнись! Что ты можешь знать о ней?! — Новый поток пламени окутал Анну, — отдай мне дневник!

— Убьешь меня и никогда не получишь что столь желанно тебе… — Анна медленно прохаживалась по залу, то исчезая, то появляясь в языках пламени в разных местах огромного зала.

— Ты, впрочем, тоже, — Анна не сразу поняла, что желает сделать Закат. Огонь вспыхнул и окружил темных вместе с ее хранителем стремительно, от жара начали плавиться жароустойчивые стены. — Пусть лишь бесконечное одиночество и тяжесть потерь стелет твой безумный путь…. — сквозь рев пламени, Анна услышала тихие и безжалостные пожелания Заката. Однако она успела сделать весьма рискованное, находясь в центре бушующей стихии, феникс оградила своих и перенесла их другое место.

— Санитас?! — встревоженный голос Анны разносился эхом и оседал звоном в голове. Дариус с трудом сел. Голова болела просто ужасно, запах гари забился в каждый уголок легкого. С трудом разлепив глаза, он огляделся.

Это руины какого-то города, в нескольких шагах от него, в таком же состоянии прибывал и Альваро.

— Санитас, миленький, а крови хочешь? — в голосе Анны уже сквозил настоящий страх, Дариус повернулся на голос.

Словно сотканный из черного тумана демон неподвижно лежал на земле в свои истинном обличье, Анна, обнимая белоснежный череп, старательно царапала зубами запястье.

— Санитас, ты ведь не оставишь меня? Санитас…, - ее голос сорвался на горький, безудержный плачь.

— Госпожа, — тихий и глухой голос демона раздавался казалось со всех сторон, — я не спал несколько столетий…. Я просто посплю недолго и вернусь… — Анна отрицательно мотала головой, уже не силах что-то сказать сквозь слезы, но белоснежный череп медленно таял под ее руками, становясь все более бесплотным. Пока полностью не растворился. И лишь черная печать метка на руке Анны говорила о том, что демон действительно еще существует, ведь их связь не разорвана.

Дариус, стараясь не обращать внимание на головную боль, приблизился к Анне и прижал к себе, утешая. Девушка медленно успокаивалась.

— Где мы? — прервал молчание Альваро, Дариус бросил на него осуждающий взгляд, взглядом показывая на Анну, комиссар проигнорировал. — И как мы здесь вообще оказались? Мы ведь были в огне… — темному даже вспоминать не хотелось, яростный круговорот пламени.

— Фениксы перемещаются через пламя. А это Москва. — Тихо и спокойно прошептала Анна, вставая. Она уже взяла себя в руки и оглядела темных. Слегка подпаленные волосы и одежда, ожогов вроде нет.

Она подняла глаза к хмурому, тяжелому небу. Хорошо, что молния ударила в землю, а когда самостоятельно создавать пламя, можно легко отследить. А природное пламя фениксы не будут искать сразу.

— Идем, надо укрыться, скоро дождь. — Анна пошла первая, босиком, полуобнаженная. То и дело прикасаясь к метке хранителя. Небо загромыхало, потемнело. И буквально через секунду обрушился дождь. Хотя назвать его дождем было сложно, стена воды. Анна быстро нашла укрытие — фойе низенького здания, оно было не сильно разрушено. Внутри было пыльно и пахло сыростью, где-то в отдаление капала вода.

Анна села прямо на разбитый пол, прижав подбородок к груди и прикрывая глаза. Ни мокрые волосы, ни холод не заботили ее.

— Анна, — Альваро раздраженно бросил на пол рядом с ней мокрый пиджак, — моя мать и брат в опасности, я вообще потерял все свое влияние и нахожусь не пойми где. Мне жаль тебя, но хватит мотать сопли на кулак, и пора прояснить всю ситуацию!

— Слышать про жалость от тебя, как-то обидно. — Она не подняла головы от коленей, но похлопала рядом с собой, приглашая. Альваро сел, а вот Дариус так и застыл в отдалении, Анна приподняла голову и глядя на него похлопала рядом с собой, приглашая сесть с другой стороны. Когда Дариус все же сел рядом, от Анны стало исходить сперва легкий, а потом все сильнее, жар. — Человеческие тела хрупкие, — пояснила Анна, — а пользоваться магией никому из нас нельзя. Сразу вычислят. Спрашивай. — После непродолжительного молчания произнесла Анна.

— Что этот психопат хотел от тебя?

— Он был мужем Ясной Зари, одного из известнейших фениксов. Считается что именно ее смерть стала началом раскола между фениксами и темными. Ясная Заря занималась изучением темных сил, полностью погрузилась в тьму. Фениксы не ведут письменность, считая, что все знания хранятся в Истинном Пламени, да и зачем кому-то знания, если истина всегда известна? Заря же начала вести дневник, по примеру гримуаров темных. Даже хотела себе демона, но полярность сил не позволяла призвать и подчинить. После ее смерти, дневник был сразу передан одному из истинных фениксов. А его последняя ученица. Он считает, что в ее дневнике будет содержаться информация, как стать истинным. Ведь Заря уже на тот момент являлась истинным фениксом, но отказывалась рассказать супругу, как этого достигла. Его раздражало, что девчонка моложе и с меньшим уровнем силы стала истинным. А ему это не удается уже много лет.

— А этот дневник, он у тебя? — в темноте комнаты, под звуки дождя атмосфера была весьма подходящая для раскрытия тайн прошлого.

— Я его читала, но он так и остался у моего учителя. — Анна замолчала, задумавшись, а затем продолжила свой рассказ, — ее исследования мне очень помогли интегрировать тьму с огнем. Она желала стать темной. Ее восхищала тьма со всеми своими проявлениями. Спокойные, как сама тьма, холодные темные вызывали больше симпатии, чем взрывные фениксы. И она